Деревская знала историю Майи. До встречи с Романом Громовым та пять лет была замужем за мужчиной, находившем особый кайф в портвейне и сексе на пьяную голову. Сначала это было забавно. Майя наивно полагала, что «вечный праздник жизни» — лишь первая ступень. Время шло. Жить на трезвую голову у этого человека не получалось. Он то и дело попадал в неприятные истории, из которых Майе приходилось его вытаскивать. Она видела в этом свое предназначение, вознамерившись своей преданностью вернуть заблудшего на путь истинный. Но портвейн сменило белое полусухое, его — обязательный литр-другой пива, а к нему — «беленькая» и не знающие удержу кулаки. Они обрушивались на Майку совершенно без повода, неожиданно и жестоко. Майка терпела все, но в один прекрасный день все ее надежды на перемены к лучшему рухнули. Она поняла, что в обозримом будущем ей не получить того, о чем она мечтала больше всего, — здоровых детей. Муж не замечал, что катится в пропасть. Запои становились все более масштабными, затяжными. Из дома стали пропадать ценные вещи. Очередное рукоприкладство поставило жирную точку в неудавшемся браке. Майя вернулась в родительский дом обозленная, разочарованная, ненавидящая себя, весь мир.
Утешение нашла в работе. Принялась обустраивать отчий дом. Ремонт, на который у родителей не было денег, стал решенным вопросом. Майя работала за троих. Но генеральная уборка в обновленной квартире показала, что Майя не избавилась от тоски. Боль осталась. О возврате к прошлому не могло быть и речи. Несколько попыток бывшего мужа вызвать жалость, сочувствие закончились провалом. Майя больше не хотела прощать. Ей было невыносимо тошно от пропитанных неискренностью слов мужчины, с которым она прожила пять лет. Должно было произойти что-то значительное, грандиозное, чтобы вытеснить из ее памяти горечь поражения.
С детства Майя увлекалась шитьем. Сначала — одежки для любимых кукол, а позднее — что-то для себя, близких. Особое видение ткани, чутье. Родители приветствовали ее увлечение, но при этом говорили о важности высшего образования. Майя была не слишком прилежной ученицей. Она не горела желанием после школы еще пять лет провести за книгами. Поэтому выбрала текстильный техникум. Шить Майя могла днем и ночью. В годы замужества она едва ли могла позволить себе такую роскошь. Забросила лекала, кальки, мелки, полностью отдавая себя тонущему семейному кораблю. Небольшое ателье, в которое она устроилась, на какое-то время стало отдушиной. Но приходить на работу с синяками на лице было стыдно. Майя никому не жаловалась, отмалчивалась. Отшучивалась. Ложь звучала все менее убедительно. После очередной драки Майя уволилась. Ее не остановили уговоры сотрудниц, директора. Майя проявила упрямство. Она решила начать все заново.
