Анна молчала, давая ему выговориться. Она чувствовала, что он больше нуждается в слушателе, нежели в собеседнике. Не замечая, как быстро летит время, Николай все говорил и говорил. Обычно с девушками он балагурил, безобидно дурачился, ничего личного. Раньше он все знал заранее: ресторан, поездка по ночному городу, секс в машине или в квартире, предложенной спутницей. Это могло повторяться несколько раз. Могло затянуться на год, как в случае с Ириной. Гормоны. И наплевать, что умные учатся на чужих ошибках. Вранье! Никогда ничему не научишься на чужом опыте. Наступаешь на грабли ровно столько, сколько на роду написано.
— Если не секрет, скажи, чем еще ты огорчил их? — Анна пристально посмотрела на него. — Только честно.
— Я не стал поступать в институт. Сам выбрал профессию, которая им не нравится. Я не знакомлю их с моими девушками. Ничего не рассказываю о моей личной жизни.
— Слушай, а ведь ты и не думаешь исправляться. — Анна хлопнула себя по колену. — Ты продолжаешь причинять им боль!
— Зато два моих брата-акробата радуют родителей за нас троих.
— Супер! Ты и братьев недолюбливаешь?
— Я к представителям мужского пола отношусь ровно, — попытался отшутиться Николай. Его уже начали раздражать слова Анны, но она не собиралась останавливаться.
— Знаешь, если сын огорчает мать, он нарушает одну из заповедей. Это большой грех.
— Ты что, веришь во всю эту чушь, именуемую религией? — Николай осторожно положил руку на плечо девушки.
Она напряглась.
— Верю! Я верю!
— Интересно получается… — Он снова закурил. — Ты пляшешь в кабаке и говоришь о Боге.
— Не понимаю, что тебя удивляет?
— Несовместимые вещи. Разврат и вера.
— Ты не понимаешь. — Анна разволновалась. — Без веры не было бы работы. Я знаю, что не делаю ничего плохого.
Николай наигранно засмеялся. Покачал головой, искоса поглядывая на Анну. Ее лицо было спокойно.
— Послушай, давай на этом поставим точку, — предложил Николай, испугавшись, что они могут поссориться. Он не хотел допустить этого. — Предлагаю оставить вопрос о нашем моральном облике открытым и отправиться в ресторан. Подкрепимся?
— Я бы съела пиццу. Поблизости есть неплохая пиццерия. Тихая музыка, внимательные официанты. Пойдем туда?
— Любишь пиццу?
— Да, — улыбнулась Анна. На ее щеках появились трогательные ямочки. — Идти пару минут. Готов?
— Ты часто там бываешь?
— Иногда.
— Мучное портит фигуру, — заметил Николай.
— Моя не испортится.
— Хорошо, я согласен на пиццу.
Николай поднялся, подал Анне руку. Она продолжала улыбаться. Николай подумал, что ради этой улыбки можно терпеть всю ее чушь о вере, о стойкости духа и советы о том, как ему жить дальше. Он готов на жертвы ради того, чтобы в списке его побед появилась запись красным: «Анна!» Он добьется своего.
