Сколько от тебя мороки, Кранц, сколько вреда! Вот и Ким за тебя отдувался, встреча с Чертовой Сворой ни для кого не проходит безболезненно. Иди уже сюда, Кранц, что ты там стоишь? Боишься этих? Они не мертвецы, я не убиваю пешек. К чему? Они ни чем не провинились. Наоборот, они достойны уважения, ведь идут и делают то, что им велено.
А одна отрубленная рука не в счет, я немного разошелся. Это мой промах, осознаю. Каюсь.
Павел сглотнул тяжелый ком. Плечо пронзила острая боль, словно его кто-то похлопал по руке. Из-за спины почудился легкий скребущий звук, но, оглянувшись, Павел приметил лишь кончик белого хвоста, мелькнувшего на лестнице. Какой-то бездомный кот, вспугнутый выстрелами, наконец, решился и помчался прочь. Вот бы и ему, Павлу, сбежать…
— Иди уже, — карлик толкнул Павла в бедро, но тот лишь отшатнулся в испуге, потому что рука этого маленького человечка показалась ему обжигающе горячей. Карлик нахмурился и быстро вытер выступивший на лбу пот.
Кранц вздохнул и, обходя бесчувственные тела, подошел к сидящему на стуле человеку, стараясь не смотреть в бескровное лицо, не желая узнавать в этом истерзанном человеке приветливого Кима, решившегося спасти их с Горденом от зловещих, умеющих бегать по воде тварей.
Левая половина лица Кима превратилась в запекшуюся кровью маску, скула была рассечена и в ране проглядывала желтоватая кость. Все его одежда была изодрана, в прорехи проглядывали бурые раны, волосы слиплись, а руки покрывали глубокие порезы и отметины от укусов.
— Что ты сделал с ним? — не глядя на Черненко, хрипло спросил Павел. Он внезапно устыдился собственного страха. Он убегал, а в это время Лев Черненко пытал совершенно чужого и малознакомого Павлу Кима, который пожертвовал собой ради его спасения.
— Я спас ему жизнь, — отозвался Черненко и Кранц взглянул на него. Невысокий мужчина с большой лысиной, лицо спокойное, невыразительное. Он был самым обычным, этот ужасный Лев Черненко. В нем не было ни угрозы, ни величия. Черненко смотрел прямо и беззлобно.
Встретив такого человека на улице, Павел решил бы, что видит рядового служащего, проектировщика, преподавателя, да кого угодно, только не представляющего опасность Льва Черненко, переполненного алчными планами.
— Очень уважаю Кима, — продолжал тем временем Лев, — и с этих пор уважаю еще больше. Он хотя и сглупил, но надо быть настоящим храбрецом, чтобы выйти против Своры один на один. Да они разорвали бы его на части! Я чудом подоспел вовремя. Впрочем, мы ушли от темы, ты у нас новичок и с Кимом знаком посредственно, что я тебе толкую?
