— Не смейте! — закричал Павел в бешенстве. — Это моя жизнь! Не смейте никого убивать!
— Еще один принципиальный, как Ким. А то, что в противном случае ты умрешь, не смущает?
И не так умрешь, как все, а будешь рабом, пока тебя не расколют на мелкие куски.
— Ну должен же быть другой выход… — начал Павел, но Белла прервала его:
— А что ты там сказал про Кима, Сковски? Разве он не простой болтливый мальчишка — протеже Гордена?
Патрик пожевал губами, словно раздумывая, говорить ли правду, загадочно улыбнулся.
— Стыдно не знать, Элизабет, при твоем то положении. Ким не простой. Совсем даже наоборот. Он сложен даже для меня. Мы знакомы с ним наверное года с шестисотого, да, когда-то тогда я впервые встретил его. Он заявился пьяным на мой чудный философский вечер, где собралось два десятка вожделеющих философа дам… Что и говорить, он увел их всех. Почти. Испортил мне хорошую ночь, черт бы его подрал! Как обычно — улыбчивый и несносный. Девки к нему так и липли!
— Но как же… — начала Белла и запнулась.
— Конечно, оказался Ким человеком незаурядным. Мое предложение о бессмертии отверг сразу, не требуя, как другие, подробностей. «Мне нечем расплатиться за это, — сказал он, — даже если ценой будет один грош».
Он смеялся, что все зеркала мира на его стороне и будут вечно отражать его молодым. Я воспринимал эти слова как шутку конечно. При такой незыблемой позиции, нашему другу Кранцу было бы несомненно полезно поговорить с Кимом, вот уж кто понял бы и принял его принципы. Вот незадача, Ким пропал… То ли его скушала чертова свора, толи он попался Льву.
— Патрик, а какие факты о Киме тебе известны? — спросил Горден.
— Может, тебе лучше узнать у него самого? — отрезал старик.
— Как ты заметил, его здесь нет и, скорее всего, он попал в плен, — парировал Горден.
— Ну хорошо, — сдался Сиковски. — Наверняка я знаю, что зеркала ему не изготовлял. Кроме того, он везде сует свой нос и ненавидит Черного Льва. Видимо, из-за несовпадения идеалов.
Сиковски уставился на Гордена, и тот глубоко кивнул.
— Ладно, — покладисто продолжал старик. — Я кое что конечно разузнал о нем, но вряд ли вам это понравится. Он числился в пресвятой Инквизиции, много ездил по странам, искал ведьм и колдунов, норовил поговорить с ними наперед других. Я верю, он собрал гигантский арсенал знаний. Вскоре его заподозрили, обвинили в причастности и сношении с ведьмой, упекли в каземат. Пытали. Переломали всего. Я видел Кима после, ума не приложу, как он выжил, не знаю, за какую заслугу его в результате отпустили. Он долго отходил, но репутация его осталась чистой. Он все стерпел.
