— Надеюсь, тебя это не смутит, — сощурился Родеррик и выпустил в сторону облачко прозрачного дыма. — Потому что мне ты уже сказал «да».
Я стоял и разинув рот смотрел на инопланетный корабль. Его черная, матовая поверхность, неровная, изрытая впадинами и выпуклостями, то и дело вспыхивала зеленоватыми искорками далеких, неизвестных мне тогда планет. Казалось, я смотрю в черное ночное небо.
У корабля была вытянутая форма, чем-то напоминающая миндальный орех со сморщенной фактурой чернослива. По бокам топорщились небольшие наросты, от чего уже в следующее мгновение звездолет показался мне большой птицей со сложенными крыльями. Только головы у этой птицы не было.
В более узкой части звездолета зиял черный овальный провал в рост человека — открытый люк. К нему был подогнан белый, авиационный трап. Под днищем корабля стояло множество палаток, к которым через дороги тянулись трубы и забранные в гофрированные кожухи пучки проводов.
Мир вокруг было жарким и сухим, состоящим из раскаленного бетона, красной пыли, железа и выхлопов уродливых джипов. Холмы, обступившие Южную Базу со всех сторон, казались безжизненными, высохшими морщинами на желтом лице мертвеца.
Среди асфальта, серых ангаров и бараков, отблеска железа и колючей проволоки, черный, словно сгусток космоса, инопланетный корабль казался неуместным, нереальным, чем-то несуществующим. Ангары, между которыми приземлился звездолет, несли на своих стенах следы пожара, кое-где асфальт был оплавлен, спекшись в капли мутноватого стекла. В одной из стен ангара слева зиял огромный провал с вырванными, отогнутыми в разные стороны железными краями.
— Это он сделал? — тихо спросил я Родеррика.
— Нет конечно, — так же тихо отозвался профессор. — Его бомбили, здесь разыгрался настоящий огненный смерч, но кораблю это не повредило. Наше оружие маломощно, чтобы пробить его борт. Потом долго поверхность ковыряли ученые, но так и не удалось взять образец материала. Шкура у нашего бычка что надо.
Я медленно отделился от группы ученых и военных, сопровождающих нас с Родерриком через пышущую жаром базу, подошел к кораблю, но, дойдя до его тени, остановился.
— Не бойся, он не станет причинять вред, пока ты не войдешь в него, — ровно сказал за моей спиной профессор. Его голос показался мне хрипловатым и я подумал, что социологу не мешало бы выпить воды.
— А я и не боюсь, — как-то чересчур зло ответил я. — Я просто смотрю.
Профессор не отпустил никакой ехидной шутки по поводу моего поведения, хотя в другой ситуации не упустил бы возможности. Но в другой ситуации я бы не дал ему такого шанса.
