— Что ты собираешься делать? Разнести до руин Дворец Справедливости?
— Нет, ей это будет только на руку, если я покажу свою силу. Я поступлю так, как того от меня ждут они.
Ксия помолчала пару секунд, но ничего не смогла придумать.
— А они ожидают предательства?
— Нет, но почти.
— Но подожди! Так же нельзя!..
Проходя мимо связанных воров, Джайра глянула на некроманта, вдруг сосредоточившего все свое внимание на наемнице и слегка щурившегося, будто что-то припоминая. Может быть, и она бы что-то вспомнила, но отмахнулась от этих ненужных сейчас мыслей. На первом плане была цель успеть к Акадии до того, как к ней приведут воров, иначе та придумает еще миллион и один повод задержать Джайру. Даже если она использует суд как средство своих намерений, Джайра сумеет извлечь из этого и свою выгоду. Но все же интерес к оружию, изъятому у лазутчиков, оказался на короткий миг сильнее интереса поскорее покинуть поселение раз и навсегда.
Странно и даже немного страшно видеть оружие в руках того, против кого оно создавалось. Это как если бы медведь ставил капканы в лесу для других медведей. Как бы это абсурдно ни казалось, но именно такие сюррикены, один из которых был у некроманта, предназначались для истребления нечисти. Заколдованные некогда волхвами и благословленные триумвиратом Сакротума, большей частью они принадлежали экзорцистам. Но даже этот сюррикен был слишком большой для метания подобно дротикам или ножам. Скорее он был похож на бумеранг с шестью зазубренными лопастями. «Хорошее прикрытие». Джайра снова взглянула на некроманта. Тот, видимо, задев у кого-то из амазонок позолоту на доспехах, — один из «благородных» металлов, почитаемыми за совершенный материал для оружия против зла, — отдернулся как от ожога, привлекши этим внимание. «Не повезло». Теперь это оружие борцов со злом только ухудшит его положение.
— Джайра, это просто глупо! — пыталась остановить ее Ксия. — Ты сама идешь на приманку! Идешь в ловушку! Беги, пока не поздно…
— Я не хочу снова убегать отсюда, как тогда, хоть бы раз уйти спокойно и без спешки.
Тяжелые витражные двери, словно внезапным порывом штормового ветра, распахнутые Джайрой, впустили в затаившуюся синеву Дворца Справедливости бурю сверкающих пылинок рассветного солнца. Неразборчивое эхо оборванного разговора улетало под своды пламенеющего купола и сгорало в неподвижной тишине. Так же неподвижно стояли легаты, чьи недоверчивые взгляды были обращены на нарушительницу всеобщего спокойствия. Тогда как Ксия осталась стоять в проеме, оглядываясь на лестницу и наблюдая за приближающимся шествием, Джайра медленно пошла навстречу ледяным глазам, казавшимся одинаковыми синими звездами. Верховная амазонка восседала на троне подобно величественной статуе, только не как Имрана, а как застывший правитель древности, с абсолютно ничего не выражающим лицом, но глаза горели ярче, чем у стоящих ниже, у пьедестала. Амрена все же стояла выше остальных — на первой ступени. Реакция на появление Джайры была слишком острой, чтобы ее не заметить и не понять сразу же, о чем могло бы рассказать утихшее эхо. Напряжение, однако, выдавали только сжимавшие подлокотники руки Акадии.
