Девушка чуть покраснела от похвалы.
— Как скажешь, господин. Мне можно продолжить?
— Конечно.
— Мы с отцом всегда были вместе, — она мечтательно улыбнулась. — Сколько себя помню, он заботился обо мне: лечил, когда я заболевала, отдавал последний кусок хлеба, когда еды не хватало, учил всему, что знал и умел. Я ведь даже читать и писать могу!
Антэрн одобрительно кивнул и бросил косой взгляд на безграмотного Рииса. Не то, что бы в этом была вина юноши — в Семи Королевствах на одного обученного письму приходилась сотня, которая могла разве что поставить крест вместо подписи. Удивляло другое — дочка простого бродячего акробата, если не врала, была как раз этой самой одной из ста. Видимо, ее отец использовал все возможности для того, чтобы заработать.
— Так вот. Мы были счастливы, но я ничего не знала о маме. Стоило только завести речь на эту тему, как отец замыкался в себе и отказывался говорить. — Она вздохнула. — А год назад он серьезно заболел, да что там, он начал умирать. — В глазах девушки появились слезы, и она шмыгнула носом. — Я дни и ночи заботилась о нем, отходила только чтобы привести доктора, да священника, ну, когда…
Она не договорила и разрыдалась, закрыв лицо ладонями.
Антэрн безучастно смотрел на нее — его интересовало продолжение истории, однако рассчитывать на рассказ до того, как юная циркачка успокоиться, не приходилось. Мастер меча взял кусок хлеба и принялся рассеянно жевать его, а Тишайя и, как ни странно, Риис, начали утешать девушку.
Наконец, Эйриша выплакалась, и, вытерев красные глаза, продолжила:
— Простите меня. Как вспоминаю об этом. Понимаете? Он носил меня на руках, пел колыбельные, а потом, потом…
— Тише, девочка, — ласково улыбнулась Тишайя. — Мы все прекрасно понимаем твое горе.
Эйриша благодарно кивнула.
— Так вот. Когда он стал совсем плох, то рассказал о тайнике, который следует открыть после его смерти. В тайнике была шкатулка, а в ней медальон с портретом семьи — отец, маленький ребенок и женщина. Дорогая такая штука, красивая, наверное, отец последнее продал, чтобы оплатить работу мастеров.
— Твоя мать? — догадался Антэрн.
— Да. В шкатулке я нашла кошель с деньгами — отец копил мне на приданое, — она снова шмыгнула, — и письмо от него. Он рассказал, что мать оставила нас и ушла к другому.
— К Дракону?
— Он не знал, как этого типа зовут, не слышал и его прозвища, знал только, что у него есть редкая татуировка дракона, и что он — великий мастер меча. Написал лишь, что мне не стоит связываться с ним, но если я очень сильно хочу увидеться с мамой, то должна поспрашивать у некоторых людей. В письме были имена тех, кто мог подсказать.
