Тот поднял голову и неловко вернулся в кресло.
— Госпожа моя, дозволишь ли ты удовлетворить любопытство?
— Да, если ты будешь говорить, как нормальный человек, — с легким раздражением в голосе ответила Тишайя.
— Что с тобой произошло? Столько слухов ходило… Я думал, что ты мертва, все так думали!
— Я решила убрать мечи в сундук, — сухо отозвалась Тишайя.
Сердце Антэрна словно сдавила грубая рука. Ему захотелось броситься к Тише, обнять ее, утешить…
Воин решительно тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
«И о чем я думаю? Как будто бродяга вроде меня имеет право быть с кем-то столь прекрасным и светлым, как она».
Антэрн в очередной раз возблагодарил свое умение делать лицо непроницаемым — со стороны казалось, что он просто немного задумался. Никто — и самое главное, Тиша, — ничего не понял.
— Госпожа, несколько лет назад ты пропала, а потом Красные Псы стали хвалиться, что убили Серебряную Молнию, — продолжал, меж тем, Риис.
Воительница прикусила губу и на ее лице отразилась досада.
— Они ошиблись, за что жестоко поплатились.
— Но почему ты не продолжила идти по пути меча? Ведь слава о твоих подвигах гремела по всем Семи королевствам!
— Раны, — сухо ответила женщина.
На сей раз Риис задумался. Наконец он задал очередной вопрос:
— Госпожа, но какие раны могут остановить столь опытную и талантливую воительницу?
Лицо Тишайи исказилось от боли, и Антэрн решил уже вмешаться, но красавица жестом остановила его. Она горько рассмеялась и по локоть обнажила левую руку, задрав рукав платья и сдернув перчатку, скрывающую то, что посторонним не следовало видеть.
Антэрн знал, что сейчас предстало взору Рииса, он услышал сдавленное оханье юноши, и обида вперемешку с болью резко кольнули его в сердце. Он помнил сухую сморщенную плоть там, где совсем недавно была здоровая женская рука, помнил страшную рану и Тишайю, горящую в жаре, пожирающем ее тело. Иногда в своих кошмарах он видел, как воительница кричит, мечась по скомканным простыням, а из ее руки хлещет кровь вперемешку с гноем.
— Сколь бы ни был талантлив воин, — ледяным тоном проговорила Тишайя, — он не сумеет схватить рукоять меча, если у него перерублено сухожилие.
— Прости меня, госпожа, — упавшим голосом прошептал Риис. — Я не знал…
— Тебе не за что извиняться, — она спрятала изувеченную руку. — Твое любопытство было совершенно нормально и уместно, но я надеюсь, что ты не станешь распространяться о том, что видел.
Риис просветлел.
— Конечно же, госпожа моя! — он потупился и смущенно спросил. — Эта рука теперь совсем бесполезна?
