Одной из странных идей Александра стало создание военных поселений. На бумаге это выглядело заманчиво. Создать военные части, которые кормили бы себя сами за счет земледелия и ремесел, a в военное время эти формирования образовывали бы стратегический резерв. На практике это оказалось бесполезной и дорогостоящей затеей, увеличившей бюджетный дефицит. Для их создания отселили крестьян, которые поколениями жили на этих землях, и ввели драконовские меры жизни – все находилось под контролем начальства, даже устройство личной жизни солдат-крестьян. В итоге солдаты часто бунтовали. Всего к концу царствования моего брата в поселения было рекрутировано более полумиллиона человек. Увы, император, видимо, не слышал о разделении труда и произвел на свет еще один мертворожденный проект.
Тем временем проблемы в обществе накапливались – проблемы, которые предстояло решать мне.
Дверь кареты открылась, и из нее вышел молодой человек. «Возмужал паренек», – отметил про себя Павел Дмитриевич Киселев. И действительно, за четыре года, прошедшие со времени их последней встречи, молодой человек повзрослел, раздался в плечах, стал мужчиной, что ли. Вслух же он сказал, улыбнувшись:
– Рад вас видеть, ваше высочество, как доехали?
Николай Павлович, а это был именно он, сердечно поздоровался с начальником штаба II армии.
– Замечательно, – весело ответил он. – Такого солнца, как на юге, у нас в Петербурге не увидишь. Видимо, мне надо чаще вас навещать. И действительно, лицо Великого князя чуть обветрелось и загорело.
– Пройдемте в дом, Николай Павлович, – пригласил полковник, и они зашли вовнутрь. Полковник Киселев являлся давним знакомым его высочества. Он был хорошо принят при дворе и считался доверенным лицом императора и семьи Романовых. Еще в 1810 году он сопровождал в Россию прусскую королевскую семью, где впервые познакомился с Александрой Федоровной, тогда еще принцессой Шарлоттой. Присутствовал он и в Берлине, во время помолвки Великого князя. Поэтому он считался «своим» в императорской семье.
После обеда князь с хозяином вышли на веранду, выходившую в сад, где Николай Павлович и начал разговор, ради которого приехал.
– Я читал ваш доклад государю о крестьянской реформе, и он меня чрезвычайно заинтересовал. Мы даже обсуждали его с Михаилом Михайловичем Сперанским, и он нашел многие ваши идеи созвучными его собственным.
– Я не держу свои взгляды в секрете и думаю, что освобождение крестьян есть наиважнейшая задача, которая увеличит благосостояние отечества. Мы не должны забывать о том, что произошло во Франции, и посему обязаны сделать все, чтобы революция не случилась у нас.
