Придя к себе, убедился, что мазь впиталась в кожу, и бухнулся в постель, даже не принимая душ. Зачем смывать мазь? Вдруг поможет? Лицо ему этот бугай, к счастью, не задел, благодаря выработанной годами ловкости, но по ребрам прошелся будь здоров!
Попытался глубоко вздохнуть, выясняя, болят или нет кости, и не смог. Болело все. Наверняка завтра придется идти в местную поликлинику, делать рентген. Не дай бог, трещины. Хотя это, в принципе, ерунда.
А то, что он так кошмарно отреагировал на предложение Даны жениться, уже не ерунда. Он что, влюбился? Вот так, сразу, за пару дней, в эту неотесанную селянку? Не может быть! Просто она привлекает его на чисто гендерном уровне. Любовь чувство долгое, а вот страсть может возникнуть с первого взгляда и любого мужика свести с ума. И то, что он, не раздумывая, согласился на ее нелепое предложение, наглядный тому пример.
Страсть придется задушить в зародыше. И он вполне сможет это сделать. Стоит ему отсюда уехать, выбраться из сферы чувственного влияния этой красотки, и все будет о’кей.
Он еще долго уговаривал себя, приводя тщательно продуманные доводы, но, несмотря на умные обещания и логичные планы, разочарование было таким сильным, что хотелось что-нибудь расколошматить.
Утром с трудом сполз с постели. Боль в грудине была такая, что заболела голова. Сгоряча даже пообещал себе, что больше он никаких девиц от насильной свадьбы спасать не будет, понимая, что это никчемушные слова.
Елена Гавриловна, как опытная мать семейства, предвидела такой исход. Едва Родион, едва передвигая ноги, выполз на веранду, предложила:
– Ты давай-ка в баню, она истоплена. В ней не жарко, но попариться можно. Иди, тебя Егорка легонько веником похлещет, и будешь как огурчик.
Родион в свое возрождение не верил, но в баню пошел. Прогревшись и размявшись, получив добротный массаж дубовым веником, он воспрянул духом и позавтракал уже с аппетитом.
За столом, кроме него, никого не было, все поели раньше. Елена Гавриловна сокрушенно признала:
– Натворила Данка дел! И ведь говорили ей, что не надо связываться с этим козлом, нет, все своевольничает! А теперь Константин Петрович осерчал по-настоящему: он с утра сходил к Павленку-старшему, а тот заявил, что наша девка сама на то напрашивалась! И мы должны быть благодарны, что Степан по-честному хотел на ней жениться! И много всякой о ней гадости. В общем, допрыгалась Дана.
– Что, теперь в станице про нее гадости говорить станут?
