Переливающаяся на солнце, темно-серебристая капля глайдера, неслась в метре над дорогой по направлению к городу. В машине царила тишина. Беглянка, судорожно вцепившись в руль, полностью сосредоточилась на управлении. Ее заложница, даже не пытаясь освободить руки, растерянно смотрела на уносящиеся назад столбики по бокам дороги.
Наблюдая, как многочисленная погоня из глайдеров охраны скрывается за дальними воротами, ее величество молча сжимала пальцы в кулаки.
— Успокойся дорогая, ей далеко не уйти.
— Я знаю, но там наша дочь. Как эта тварь вообще оказалась в зале? Кто она такая и откуда во дворце взялась рабыня?
— Это выясняется. Пока только можно сказать, что это не спланированное покушение. Все свидетели утверждают, что рабыня проходила мимо, а Иллис сама налетела на нее, спускаясь с лестницы.
— Опять неслась ничего не видя вокруг? Учителя по этике уже все уши прожужжали. Принцесса, а носится как какая-то простолюдинка!
— Сейчас не до этого, дорогая. А на лейтенанта не злись. Если б ему не мешали, возможно удалось заболтать девчонку.
— Да знаю я. — Женщина поморщилась. — Сама все испортила.
— Ну не только ты, мажордом оказывается, то же влез. Объясни леди Мегерианне, что при подборе прислуги, стоит больше обращать внимание на их подготовку и рекомендации службы теней, а не на протекции.
— Хорошо дорогой.
— Пап! Хоть ты можешь мне пояснить, что происходит? — Его высочество осторожно подошел к родителям и так же посмотрел на дальние ворота.
— А, Вирт! Да пока все очень просто. Твоя сестра в своем, как обычно, стремительном «полете» с лестницы налетела на проходившую внизу рабыню, которая не нашла ничего лучшего, как тут же захватить ее в заложники. Ну а окончание ты видел, даже лучше меня.
— Я не успел!
Женщина резко повернулась к сыну.
— Еще бы ты влез в это дело. Не забывай, там твоя сестра! Ты правильно сделал, что не стал геройствовать. Она могла пострадать.
— Сейчас, ее отслеживают, все время держаться за нож невозможно. — Отец говорил скорее даже не для сына, прекрасно осознающего ситуацию, сколько для того, чтобы успокоить мать. В таком состоянии, императрица могла начать срывать раздражение на окружающих. Это вряд ли помогло бы делу, но навредить — без труда.
— Куда она направляется? Уже выяснили?
— Нет. На вызовы она не отвечает. Но с дороги свернула к реке.
— На арке?
— Да, там. Ну не полезет же она в катакомбы! Каждый бродяга в городе знает, что туда соваться это самоубийство.
