— Мег, надеюсь, ты…
Она отмахивается:
— Прекрати, папа. Я ничего ей не рассказала. Доволен?
— Она встряхивает длинными волосами, совсем как в рекламе шампуня. Только злость в ее глазах совсем не рекламная. — Ты вынудил меня врать маме.
Господи, ну что ты за гад такой!
— Что ты ей сказала?
— Что ты поранился. Я просто умолчала про обстоятельства.
Сказала, на тебя напали.
Мои губы изгибаются в улыбке.
— Ну, в некотором роде.
Она пытается сдержать усмешку:
— Напали… ревнивый сопливый пацан. Нет, я не стала ей этого говорить.
— Спасибо, Тыковка.
Я тянусь погладить ее. Она совсем рядом… И комната такая маленькая…
Мою руку резко сбрасывают.
— Я промолчала не ради тебя. Ради нее, — говорит Мег.
— Знаю. Все равно спасибо.
Она пожимает плечами.
— Ну, если в ближайшие пару часов тебя не потянет блевать, я рискну сходить на лекцию. Не помрешь здесь без меня?
— Конечно. — Я вытягиваюсь на кровати. Часы на стене показывают полдвенадцатого. Мне следует быть на работе. — Кстати, что сказал Мэтт?
Мег улыбается.
— Я не стала врать Мэтту, папа. Сказала, что сыночек твоей любовницы проломил тебе голову.
Живот, и без того пустой, скручивает спазмом.
— Ч-черт!
— Угу. — Мег смеется и садится к столу. — Он ровно так и сказал. Ладно, спи. Мне надо заниматься.
— Я пойду. — Пытаюсь выбраться из постели.
— Лежи, чтоб тебе! — рявкает она, и ее глаза вновь сверкают. — Тебе велено оставаться в постели до вечера. А потом мне придется отвезти тебя домой: ты ведь голый.
— У меня все хорошо. — Упрямо сажусь на край постели, не обращая внимания на молотки в голове.
— Папочка, ты, конечно, на букву «х», но это совсем другое слово. Поэтому будь послушным мальчиком и ляг, наконец! — Ее голос смягчается. — Ложись, а?
Я подчиняюсь. Голова плывет, в ней, как в калейдоскопе, мелькают картинки. Бет разговаривает с дочерью по телефону; Эмма не знает, куда мне позвонить, ведь мой телефон по-прежнему у нее; Гарольд, чтоб ему было хорошо, бросается на меня, любовника его матери.
Мег действительно говорила вчера что-то насчет того, что Бет лечится у психотерапевта?
Дочь сидит за столом, обложившись книгами по криминологии, ее специальности. Лица знаменитых серийных убийц таращатся на меня с разворотов толстенных томов. Странная у нее комната: кровать под розовым покрывалом с китайскими фонариками в изголовье, каждый миллиметр свободного пространства забит книгами с путающими названиями. Я смотрю на Мег. Она прямо держит спину — многолетние уроки матери не прошли даром — и делает вид, что штудирует толстый фолиант, но я вижу, что мысли ее витают далеко.
