Чарли хрюкнул в кулак.
— А леший их знает, может, они того и ждут. Барышни, они народ сложный, с ними никогда не знаешь — ни до, ни после.
— И не только женщины, — Чарли с удивлением услышал собственный голос, расплачиваясь за напитки.
— Нет, мужчины — другое, есть такие, плевал я на них. Суют свой нос в чужие дела, как эти мерзкие собачонки, знаешь, вечно что-то вынюхивают и тявкают на каждом углу. Шпицы, что ли? Нет, Саммерс, ты у нас тихоня. Спорю, все сохнут по твоим глазищам, барышни то бишь. Так как насчет перекусить? Джон держит для нас столик. Меня тут любят. Спорю, и у тебя найдется пара историй, хотя знаю я вашего брата, — сказал он, выглядывая в толпе знакомые лица. — Знаю я вашего брата. Тихони.
Заказав пива — которое было тут же отвергнуто под предлогом, что, когда есть виски, грех его не выпить, — Чарли заговорил.
— Забавно, со мной тут произошел случай. Как раз, о чем ты говоришь.
— Знаю я вашего брата, — Мидлвич вертел головой в поисках знакомых завсегдатаев и новых хорошеньких личиков.
— И пока не решил, как поступить, — Чарли сделал большой глоток виски с содовой и понял, что, видимо, пора закругляться.
— А ты знаком с Эрнестом Мэндрю? В Лондоне его знает каждая собака.
Но Чарли, как любого очень неразговорчивого человека, трудно было сбить с толку.
— В гости меня пригласили, — заплетаясь языком, продолжал он. — Родители моей девушки. Выдалась вечеринка, что ни говори. Но только я собрался уходить, как старик вручил мне записку. С адресочком. Именно так. Понимаешь, а ведь я встречался с его дочерью, и она умерла.
Чарли замолчал. И вдруг у него вырвалось, он проболтался.
— И, между прочим, родила мне ребенка, — хвастливо сказал он — и второй раз отрекся от Розы. — И он после всего дает мне адресок некоей вдовы.
Чарли глотнул, и откинулся на спинку стула, словно свалил тяжелый груз.
— Что? вдовы? — эхом отозвался Мидлвич. — О, напомни мне подойти к Эрни Мэндрю. Я должен ему кое-что сообщить, но все теперь к чертям собачьим забываю. Так о чем мы?
Но Чарли сказал все, во всяком случае, пока. Взгляд его застыл на стакане. Лицо его, и это правда, было очень печальным, в голове царила концентрированная пустота. И все стало легко.
— Кто знал, что так повернется? — мистер Мидлвич бросил на него взгляд. — Все мы вернулись к чему-то иному. Все мы кого-то потеряли. А тебе не кажется, они чересчур долго несут суп?
Он несколько раз помахал официанту, Чарли с неподдельным удовольствием блуждал взглядом по лицам посетителей.
