— Мне нужно поговорить с ним, — пробормотал я. — У него есть информация, которая мне нужна.
— Ого! Так ты хочешь получить информацию о парне, у которого есть информация. Это нечто прекрасное! — рассмеялся Дондон. — Ну, прости, тогда ничем не могу тебе помочь. Тебе точно не удастся подойти к нему достаточно близко, чтобы поговорить. Если бы это было, ну знаешь, мешок золота или волшебное кольцо, то другое дело. Энтрери убийца, а не грабитель. Его не интересуют побрякушки. И я, возможно, смог бы помочь тебе с этим делом. Ну ты понимаешь, о чем я? Но информация? — он взмахнул руками в воздухе. — Ничего не выйдет.
С этими словами он исчез за углом.
Несколько минут я подождал на месте. Потом обогнул угол, направившись вслед за хафлингом. Я и раньше следил за Перро, и был более чем искушенным в этом деле. Я знал, что трюк состоит ни в том, чтобы скрыться, а в том, чтобы затеряться в толпе. Конечно, было много разных способов слежки — контрольные точки, внезапная смена направления, следование по пятам. Все они были созданы для того, чтобы скрытно идти за человеком, желающим оторваться от преследования. Но использование этих методов опиралось на знания, или, по крайней мере, подозрения жертвы о слежке. А я надеялся, что Дондон обо мне даже не подозревает.
Хафлинг шел быстро, ловко двигаясь по многолюдной улице. Весьма вероятно, что по дороге он даже выпотрошил несколько карманов.
Все убожество, которое стало чумой Мемнона, прослеживалось и в Калимпорте. Мы проходили мимо самодельных лачуг из дрянной древесины, прислонявшихся к стенам огромных особняков. Высокие шпили взлетали над трущобами. Орда попрошаек расселась по края дверей большого храма. Запах Калимпорта был особым: вонь немытых тел, покрытых обилием благовоний. Казалось, словно город богачей пытался скрыть запахи нищеты.
Чем дольше я следовал за Дондоном, тем больше убеждался в том, что он знал, куда идет. И учитывая наш предыдущий разговор, я понял, что он, вероятно, направляется к Энтрери или к кому-то, кто знал этого человеку, чтобы дать ему знать обо мне.
Но разве это так плохо? Дондон и нищие на улице, конечно, боялись Энтрери. Дзирт, с другой стороны, даже не упоминал о нем. Хотя это было не единственным, оставшимся за рамками наших бесед с дроу. Он никогда не говорил мне о том, что хочет камень. Я понятия не имел, какие слова Дзирта были правдой, а какие — ложью, и у меня не было способа разобраться в этом сейчас.
