— Он мне сказал, что позвонит Асенову, и пока Асенов будет говорить по телефону, я должна буду влить немного снотворного в свою рюмку, а потом подставить эту рюмку ему, чтобы не видел официант, а когда вернется Асенов, предложить ему выпить. Этот Филипп все продумал в деталях, просто позавидуешь его голове.
— Не торопитесь ему завидовать. Ну и вы что? Выполнили инструкции?
— Да, выполнила. Но только пять-шесть капелек влила.
— А зачем вообще нужен был этот номер?
— Как зачем? Чтобы он не буянил. Филипп решил устроить ему сцену, чтобы показать Асенову, что он, Филипп, ухаживает за мной, и вызвать у Асенова ревность и заставить его восстановить помолвку. Но чтобы не произошел какой-нибудь скандал, говорит, ты ему влей несколько капель, а то, кто его знает, начнет еще буянить…
— Ну, пока достаточно, — киваю. — И будь умницей!
— Не беспокойтесь! — в третий раз повторяет Магда.
Она встает и несет к дверям свое крупное тело и свое хорошее настроение и, уходя, не забывает обернуться и улыбнуться мне ободряюще, словно если кто-нибудь и нуждается в ободрении, то это я, а не она.
Может быть, она и наладит свою жизнь. Все зависит от того, когда появится на ее пути возможный кандидат в мужья. Потому что вдобавок ко всему такие, как Магда, еще и разборчивы в этом смысле. И потому, что их добрые намерения очень хрупки. Добрые намерения можно поддерживать, а чтобы их поддерживать, нужны интересы, а поскольку интересы отсутствуют… Но если повезет удачно выйти замуж и погрузиться в заботы о доме, о муже, а потом и о ребенке, тогда все устроится и войдет в свою колею. А если не устроится?.. Ну, если не устроится, значит, устроится в другом смысле этого слова.
На улице уже темнеет, когда я не спеша поднимаюсь по длинной лестнице, ведущей на уютный чердак гражданина Личева. Нажимаю кнопку звонка, но вместо знакомого резкого звона внутри начинает звучать нежная старинная мелодия. Я вопросительно поглядываю на кнопку, чтобы убедиться, что не включил по ошибке радио вместо звонка. В эту минуту дверь открывается и показывается сморщенное, довольно улыбающееся лицо Личева.
Точности ради следует заметить, что улыбка старичка тут же стала сползать с его лица.
— Вы подключили радио к звонку? — спрашиваю я, чтобы он пришел в себя от неожиданности.
— Да нет… Но это тоже мое изобретение, — бормочет Личев.
— Ну что, может быть, пройдем? — снова спрашиваю, так как хозяин застрял в дверях, словно думает, что мы будем беседовать на лестнице, подобно квартальным сплетницам.
