— «Убить Билла» смотрела? — спросил он, трогаясь с места.
— Нет, — ответила Таня, щелкнув застежкой ремня безопасности.
— Ништяк. Сеанс в восемь, успеем.
Они оставили машину около кинотеатра и, купив билеты, сели в кресла. Зрителей было мало.
— Попкорну зря не купили, — сказал Колька, ерзая в кресле. — Может, сбегать?
— Беги, если хочешь, — ответила Таня, оглядывая нависающий потолок с вкраплением круглых, как пуговицы, ламп.
— У меня того… С деньгами напряг. Кстати, не одолжишь хотя бы пятьсот?
— Ладно. — Таня открыла кошелек и протянула ему купюру.
— Получка скоро, я отдам. — Сжав деньги в кулаке, Колька соскочил с кресла. — Я быстро.
Потолочные лампы постепенно стали гаснуть, из динамиков накатила шумовая волна. Таня внимательно просмотрела рекламный ролик местного универмага и выслушала угрюмого врача, предлагающего лечение от простатита и импотенции. Вновь загорелся свет. Таня привстала и поманила Кольку, который с картонной банкой стоял, озираясь, у входа.
— Еле тебя нашел, — сказал он, плюхаясь в кресло.
С первых же кадров фильм вызвал у нее отвращение. Эстетика смерти, вдохновившая Тарантино (она заметила фамилию известного режиссера), привела ее в ужас.
— Коль, уйдем, — попросила она сразу, как только героиня, которую играла Ума Турман, убила свою первую жертву.
— Ты что? Клево, — похрустывая попкорном, ответил Колька, полулежа в кресле.
Таня вздохнула, надеясь, что убийств (кроме заявленного в названии) больше не будет. Она ошиблась. Когда началась сцена бойни в японском ресторане, Таня попыталась встать и уйти, но Колька задержал ее.
— Ломает — зажмурься.
Таня послушно опустила веки и тут же почувствовала Колькину ладонь между своими бедрами.
— Не надо. — Она отпихнула его руку.
Некоторое время спустя Колька снова попытался расстегнуть «молнию» на ее брюках.
— Прекрати, — возмутилась Таня и пересела в другое кресло.
Колька тоже переместился.
— Ничего ты в кайфе не сечешь, — шепнул он и обнял ее за плечи. — Расслабься, дурочка.
Некоторое время они сидели обнявшись, и Таня поймала себя на мысли, что ей нравится сидеть рядом с этим парнем, ощущая тяжесть его руки. Когда вовсю шло грандиозное сражение Турман с полусотней самураев, Колька убрал руку с ее плеча, и Таня внезапно ощутила холод. Она положила свою ладонь на его колено и повернулась к нему. В темноте Кольку можно было принять за самурая.
— Класс! — вздохнул он, когда заметил ее взгляд.
Он опять обнял ее, и его пальцы зашевелились на ее плече, потом, юркнув в прорезь блузки, стали нежно теребить сосок. Тане вдруг стало так хорошо, что захотелось выгнуть спину дугой, как это делают кошки после долгого сна, и одновременно заурчать. Пошли титры, Колькина рука выскользнула наружу, и Таня снова почувствовала холод и разочарование.
