– Благодарю за честь, ваша светлость! – почтительно поклонился менестрель. – Прошу вас, передайте мэоре Альдарре, что я непременно буду.
Файханасы, повинуясь жесту главы рода, направились к дому мельника, и Айриэ услышала, как герцог спрашивает:
– Твои действия, Орминд?
– Помимо выражения искренних соболезнований будущему подданному? – в голосе наследника проскользнула лёгкая ирония. – Думаю, мы должны выплатить Нэйсу компенсацию за погибшую жену. Это случилось на нашей земле, и мельник находился под защитой Файханасов.
– Правильно. Только ты забываешь, что мельник помимо супруги потерял и будущего ребёнка.
– А, правда, забыл. Прости, отец! Тогда платим за двоих и...
Дальше Айриэ уже не слышала. Герцог продолжает натаскивать наследника, дело хорошее, кто бы спорил... В задумчивости посмотрев на мутную реку, над которой ещё клубились остатки тумана, магесса решила:
– Пойду-ка я немного прогуляюсь, Тин. Ты меня не жди, возвращайся.
– Тогда я домой, – буркнул менестрель и чихнул. – Замёрз, как собака. Вечером навещу, любовь моя!
Фирниор обнаружился на берегу: сидел, нахохлившись, на поваленном стволе и смотрел на воду. Магесса с сомнением осмотрела осклизлый, мокрый ствол и желания присесть рядом не испытала. Встала так, чтобы видеть лицо юноши, и добродушно поинтересовалась:
– Что, Фирниор, не привыкли к трупам?
– А вы, мэора, считаете, что к трупам молодых симпатичных женщин, разодранных монстрами, можно
привыкнуть
? – странновато глянув на неё, ответил он вопросом на вопрос.
– Ох, привыкнуть можно к чему угодно, было бы желание... – вздохнула Айриэ. – Сей таинственный маг, видимо, затруднений морального характера не испытывает. По крайней мере, он без колебаний спустил своего ручного монстра на бедняжку Зари, и никакие угрызения совести его не остановили.
– А с чего вы взяли, мэора, что монстр ручной? – пристально взглянул ей в глаза Фирниор. – Разве он не может... иногда вырываться из-под контроля, например? Может, маг просто не справился с управлением тварью?
– Не обольщайтесь, Фирниор, хогрош без приказа хозяина не делает ничего. Он может требовать кормёжки, но кто станет пищей, выбирает всегда хозяин.
– Вам виднее, мэора, – вяло согласился юноша и длинно вздохнул, с силой потерев лицо. – Зари, бедная девочка... жалко её.
– Вы хорошо её знали, Фирниор?
– Да, мэора. – Взглянул на неё, кривовато улыбнулся и вдруг признался: – Я думал, что был влюблён. Пол-лета на свидания бегал, в тот самый лес, где... Проклятье!..
