«Смотри, это звездные кристаллы, — пояснял Глиннес. — Другого названия у них нет. Их находят уже будто гранеными в пыли погасших звезд. Звездные кристаллы невозможно поцарапать даже алмазом. У них любопытные оптические свойства».
«Ой, какие тяжелые!»
«А вот древняя ваза — никто не знает, сколько ей лет. Говорят, на донышке — эрдическая надпись».
«Восхитительная вещица!»
«Ну, а эту штуку я купил просто потому, что она меня развеселила. Ничего особенного — щелкунчик в виде юртляндского щетинуса. По правде говоря, он валялся в лавке старьевщика».
«Хитроумное устройство! Ты говоришь, им щелкают орехи?»
«Да. Орех кладут между челюстями и нажимают на хвост... Ножи я купил для Глэя и Шайры — они выкованы из протеума. Лезвия — полимерные цепочки молекул металла шириной в один атом. Протеум не ломается, не гнется и не ржавеет. Таким ножом можно рубить сталь, и он не затупится».
«Глэй будет чрезвычайно благодарен, — обронила Маруча несколько почерствевшим тоном. — Шайре тоже будет приятно».
Глиннес скептически хмыкнул, чего Маруча демонстративно не заметила. «Замечательные подарки, это очень хорошо с твоей стороны, — обернувшись к открытой двери, Маруча взглянула на причал под верандой. — А вот и Глэй!»
Глиннес вышел на веранду. Глэй, поднимавшийся по тропе с причала, остановился, хотя ничем не показал, что удивлен, после чего продолжил подъем уже медленнее. Глиннес спустился навстречу по ступеням, и каждый из братьев хлопнул другого по плечу.
Глиннес не преминул заметить, что Глэй был не в традиционном парае, а в серых брюках и черном пиджаке.
«Добро пожаловать! — сказал Глэй. — Я встретил Харрада-младшего, он меня предупредил о твоем приезде».
«Я рад, что вернулся, — заверил его Глиннес. — Вдвоем с матерью тебе, наверное, было скучно. Теперь я здесь — надеюсь, в доме все будет снова по-прежнему».
Глэй ограничился ничего не значащим кивком: «Мм-да. В последнее время наступило затишье. Несомненно, близятся перемены — надеюсь, к лучшему».
Глиннес не был уверен, что правильно понимает брата: «Нам нужно о многом поговорить. Но прежде всего дай на тебя посмотреть. Надо же! Ты повзрослел, выглядишь умудренным и — как бы выразиться поточнее — хладнокровным».
Глэй рассмеялся: «Вспоминая былые дни, я вижу, что слишком долго ломал голову, пытаясь разгадать неразрешимые парадоксы. Все это позади. Я, так сказать, разрубил гордиев узел».
«Каким образом?»
Глэй пренебрежительно махнул рукой: «Это слишком сложные материи, чтобы сейчас ими заниматься... Ты тоже неплохо выглядишь. Служба тебе пошла на пользу. Когда кончается отпуск?»
