– Смотри-ка, из Ним-Сидара, – прошептал Омнус, показывая на прямоугольный флажок, подвязанный к горну.
Правая половина флажка была синей, а левая – красной. На красной стороне был вышит символ в виде чёрной башни, но не целой, а только её левой части, которая вплотную примыкала к синей половине флажка, из-за чего тот смотрелся очень странно и будто бы был не завершён.
Глашатай развернул свиток и громким поставленным голосом зачитал: «Согласно договору о сотрудничестве и взаимовыручке, подписанному каждым из одиннадцати добраобарских городов, Тривирум Гоудана вынес постановление о военном положении».
Толпа на рынке загудела и зашумела.
Гонец продолжил: «Магистрату Тиринмина в двухдневный срок приказано собрать войско в тысячу человек из городского ополчения и военной гильдии „Тиринминских Псов“, после чего незамедлительно отправить к Ним-Сидару».
Толпа ещё больше заахала и заохала.
«В семидневный срок собрать три тысячи годных к службе со всего Тиринминского округа и стянуть к Тиринмину в ожидании последующих приказов. Все члены военных гильдий других городов, находящихся в настоящее время в Тиринмине, переходят под полное и беспрекословное подчинение Тиринминского магистрата вплоть до отмены настоящего постановления».
Гонец как ни в чём не бывало свернул свиток, засунул за пазуху, развернул коня и поскакал по улице, оставив возбуждённую толпу позади.
– Война? – ахнул Альден.
– Тёмные времена настали, парень, – тяжело вздохнул старый мастер. – Похоже, что война. Давно этого не было, сорок лет мы жили в покое и мире после Речного Побоища, и вот опять, – пожаловался он.
– Что же будет?! Что теперь делать?
– Не знаю, что будет, да и не совсем понятно, что и происходит, узнать бы у кого. Хотя нам с тобой волноваться особо не стоит. Ты слишком мал для сражений, а я уже слишком стар, – успокаивал его Омнус. – Но жизнь теперь поменяется. Война – это потери, всегда, во всём и везде.
– Альд! Мастер Омас! – закричал кто-то откуда-то справа.
Мальчик и старик с удивлением повернулись, всматриваясь в толпу.
Оттуда донеслось: «Извините», «Простите», «Ой, хотите – можете мне тоже наступить», после чего люди расступились и из толпы вынырнул Руфрон.
– Руф! Как ты здесь оказался? – обрадовался Альден.
– Это, скорее, вопрос к вам, что вы делаете на торговых рядах, – сказал он, тяжело дыша. – Вы слышали, да? Какой ужас. Я болтал с бакалейщиком, как вдруг этот горн. Надо бы разузнать, что происходит. Рад, что вы тут. Пойдёмте, спустимся ко входу, привратники наверняка в курсе дела, – выпалил он.
