— Нет, почему же? Скажу. Даже покажу немного… Только сначала все-таки скажу, а то ты не поймешь, что именно я сделал не так. Сам далеко не сразу понял… Ты знаешь, когда Яльса и Ярт поженились?
Юлга задумалась: на момент подсмотренного эпизода с Тянно Яльса училась на первом курсе, судя по виду за окном была где-то середина зимы. А день рождения тети Ато всегда отмечался в начале зимы, на двенадцатый день первого месяца.
— Зимой, когда ей исполнилось восемнадцать? — Предположила она.
— В яблочко. На четырнадцатый день первого зимнего месяца, если быть точным. Мама бы так долго не тянула, если бы тринадцатое число не считалось крайне несчастливым для заключения брака. Помнится, церемония была скромнее некуда… К тому времени они уже год как встречались, но держали это в секрете от мамы. Угадаешь, почему?
Юлга неопределенно пожала плечами. Ответ был очевиден: Талина явно слишком уж рьяно относилась к женитьбе своего сына.
— Тут какой-то подвох? — Спросила она на всякий случай.
— Нет, скорее всего ты подумала правильно. — Кивнул Варт. — Потому что мама очень рвалась их поженить, а они хотели немного подождать.
— Да, я бы тоже не торопилась связывать себя узами брака в восемнадцать-то лет, под таким-то давлением. — Согласилась Юлга. — Все-таки как-то…
Юлга бы предпочла принимать подобное решение сама, и это давление скорее всего заставило бы ее убежать из излишне гостеприимного дома так быстро, что только пятки бы засверкали, но этого Юлга решила Варту не говорить. В конце концов, в чем-то он был похож на мать: решит что-то, и на этом будет настаивать до последнего. Этого Юлга тоже не сказала.
Он и так рассказывал эту историю с ощутимым трудом. Смотрел на шашки, глаз не поднимал: от него опять отчаянно сквозило застарелой виной. Юлга несмело тронула его за плечо, пытаясь показать, что нисколечко его не осуждает.
— Так что они скрывали свои отношения от мамы. Ну и от меня тоже, как-то так получилось. Однажды что мама с папой уехали на неделю отдохнуть… Меня оставили с Яртом. И они немного… расслабились. Ярт чувствует живое поблизости, до сих пор не понимаю, как он не заметил брата… В общем — смотри.
Варт накрыл ее руку своей, и Юлга и пикнуть не успела: провалилась в его воспоминание.
За окном — осенняя серая хлябь. Тикают висящие на стенке часы. Тихо, на грани слышимости, отмеряют время. Стучат по окну капли, не в такт, не так. На всем лежит отпечаток серого осеннего дня, отпечаток скуки.
