Первые слова его Иоанн слушал с изумлением и негодованием, но сила чувств Курбского проникла в сердце царя.
— Чего ты хочешь, строптивый? — сказал Иоанн.
— Оправдания гонимых, пощады злополучной вдове, добродетельной матери невинных детей. Удостой выслушать, государь, верного слугу твоего.
— Не величай себя этим высоким титулом; слуга мой, старейший из верных бояр — князь Воротынский; послужи его послушанием, не вступайся за губителей, промышляющих лицемерием и отравою. Врач показал...
— Врач, подкупленный клеветниками. Выслушай до конца, государь, умоляю тебя.
— Терпение моё выше твоей дерзости, — сказал Иоанн, — говори!
Курбский встал, почтительно поклонился и продолжал с твёрдостью оправдывать обвинённых; между тем Левкий вздыхал, пожимал плечами и взглядами своими старался возбуждать недоверчивость Иоанна.
— Тебя ослепили Адашевы! — сказал Иоанн Курбскому. — Я выслушал афинейское твоё красноречие, но исполню мою волю. Читай Златоустовы беседы и не утруждай меня твоими. Иди, потомок ярославских князей, твои святые за тебя молятся.
Курбский удалился, скрепив в душе своей скорбь и отчаяние.
— Что ты думаешь, Левкий? — спросил Иоанн любимца своего.
— Очарован вражеской силой! И я, великий государь, слушая его, поверил бы, если б не оградился молитвою. Спаси тебя Боже, утруждён ты и разгневан, подкрепи силы, развесели сердце. По слову Сираха: радование сердца вино пиемо во время прилично.
— Чувствую жар и жажду, — сказал Иоанн, — вчера долго пробыли мы за трапезой; не лучше ли кружка воды, чем кубок вина?
— Ах, государь, вспомни совет: не пей воды, но мало вина приемли, стомаха ради и честных недугов.
Сказав сие, Левкий махнул рукой стольнику, который, за отбытием князя Горенского, заступал должность крайнего, и немедленно появился на царском столе золотой поднос, на котором стояли братина ложчатая с бастром[19], позлащённый воронок с крепким мёдом и любимый Иоаннов кубок в виде сокола, у которого вместо глаз вставлены были алмазы, а золотые крылья были осыпаны рубинами и яхонтами.
Стольник, отведав вино из братины, подал его Левкию, который, отведав, налил в кубок и поднёс Иоанну с низким поклоном.
— Пей во здравие, государь, — сказал он ему, — твоя утеха — нам веселие, не всё скорбеть и крушиться. Бог дал тебе царство крепкое, державу честную, поживи для своего покоя, ты не инок, не отшельник от мира, сам всех мудрее, дал бы Господь тебе здравия... будет помощница для твоей царской радости!
