— Эхма, — Кирша стукнул малахоном о землю, — князь, будь спокоен. Русские своих князей не подводют!
— Тогда я пойду, бывайте.
Толпа, словно её разрезали, расступилась, провожая князя склонёнными головами. И он направился к митрополичьим хоромам.
Но не пройдя и нескольких шагов, что-то вспомнил и окликнул Плещея. Боярин, привстав на цыпочки и вытянув шею, пытался через толпу увидеть Ивана Даниловича. Да не позволил рост. Плещей, подняв полы шубейки, бросился к князю. Боярину князь приказал разыскать Кочеву, чтобы тот дождался его.
Хоромы митрополита были недалеко от церкви Иоанна Предтечи. Проходя мимо этого святилища, Иван Данилович остановился и, сняв шапку, перекрестился, низко кланяясь. Митрополичьи ворога были на запоре. Иван Данилович дёрнул за торчавший конец верёвки с большим узлом на конце. Раздался звон колокольчика. Монах, открыв двери и пропустив Ивана Даниловича, сказал:
— Владыка в опочивальне.
Князь остановился и повернулся к нему со словами:
— Что он, болен?
— Да нет, — ответил монах, — слава богу. Хотя чувствует недомогание.
Опочивальня митрополита была просторным помещением с двумя окнами, выходившими на церковь. Слева от входа — платяной шкаф, в дальнем правом углу — широкая резная кровать из морёного дуба. Рядом с кроватью — невысокий столик. На нём стояло разное питие: ключевая водица, квас, разные травяные настойки. Перед митрополитом сидел монах и, держа толстую книгу на коленях, читал её больному. Пётр лежал на спине, укрытый пуховым атласным одеялом. Поверх одеяла — руки с длинными тонкими восковыми пальцами. Князь почему-то обратил на них внимание. В его голове мелькнула нехорошая мысль: лежит, как покойник.
Митрополит услышал его шаги, с трудом приподнял голову.
— А, князь! — тихим, но радостным голосом сказал он.
Затем посмотрел на монаха и что-то шепнул. Тот поднялся и вышел. Иван Данилович поцеловал митрополиту руку и по его жесту опустился на сиделец.
— Прости, князь, — заговорил Пётр, — что не могу тебя по-другому встретить. Хворь что-то одолевать стала.
Он закряхтел и протянул руку к кубку. Князь, опередив его, подал ему питие. Пётр отхлебнул несколько маленьких глоточков. Князь взял кубок и поставил на стол. Митрополит обтёр губы полотенцем, висевшим на спинке кровати.
— Может быть, владыка, прислать к тебе моего лекаря? — князь вопросительно посмотрел на него.
Митрополит улыбнулся:
— Всё решает Господь, сын мой! — и поднял глаза вверх.
— Поэтому Господь и посылает нам лекарей, — с улыбкой проговорил князь.
