Шевкал — татарский баскак.
Федорчук — ханский полководец.
Ебергард фон Монгейм — ливонский магистр.
Эдуард — английский король.
Генрих Эрсон — английский лорд.
Филипп VI — французский король.
Роберт Буа — французский маршал.
Роберт Буа — сын маршала, друг Андрея.
Гедимин — Великий князь литовский.
Тётка Варвара, сидя за столом напротив племянника и подперев рукой свой широкий мужской подбородок, умильно смотрела любящими глазами, как тот жадно уплетал пищу. Чаша пустела мгновенно, и ей приходилось кричать девкам, чтобы быстрее несли ещё студня, каши. Ещё бы! Парень не ел около трёх суток. Но по довольному лицу нельзя было сказать, что его жизнь в эти дни подвергалась смертельной опасности. И он, давясь, рассказывал ей о своей охоте:
— Мы его это... шестом, как задели. Он как взревёт... у меня по спине мурашки. Но я... э-э... только рогатину сильнее сжал. А он, ломыга, встал и машет лапами. А сам идёт на меня и ревёт. А я стою.
Тётка рассмеялась, глядя, как парень давится пищей. Он тоже рассмеялся и попытался досказать, держа на весу ложку с кашей.
— Осталось шага три-четыре до меня. Я как брошусь вперёд и что было силы...
И он выкинул вперёд ложку с кашей, которая полетела на Варвару.
— Ну, Андрюха! — смеялась она, рукавом вытирая лицо.
Тот растерянно смотрел то на ложку, то на тётку.
— Не гневись, тётка Варвара, — радостное лицо Андрея погрустнело, — прости, не думал, что так получится, — стал оправдываться племянник.
— Чего там, досказывай! — махнула тётка рукой.
— А, — обрадованно воскликнул он, — ну и вогнал рогатину ему в грудь. Он заорал, — Андрей облизал ложку и покосился на миску с холодцом, потом подхватил кусок своего любимого кушанья и стал заталкивать себе в рот. Прожевав, виновато посмотрел на тётку. Та улыбнулась.
— Ты дал дёру? — спросила она.
— Нет! Я выдернул рогатину...
Чтобы показать, как это сделал, он резко вскочил, да так, что стул загремел на пол. Отодвинув его ногой, он принял боевую стойку: ноги полусогнуты, туловище отклонено несколько назад, и сделал резкий выпад вперёд.
— Раз! — и я вновь всадил рогатину ему в бок, — он поднял стул и сел.
— А Димка где был? — спросила тётка, зная, что тот был его другом, он-то и позвал Андрея на медведя.
— А он рядом, на изготовке! — ответил Андрей, не выдавая Димку, который отбежал на несколько шагов, не выдержал.
Тётка почувствовала в его голосе неуверенные нотки.
Принесли кашу. Андрей смущённо посмотрел на тётку и принялся за еду. А та продолжала любоваться племянником. Лицо его молодо, очень молодо. На щеках румянец, как у зардевшейся девицы. Тёмно-русые волосы взлохмачены, отчего голова походила на обросшую кочку. Но уже стала пробиваться бородёнка, придавая чертам его лица мужественность. А плечи! Не по годам широки! «Весь в нашу, стародубскую, породу! Здоровый мужик будет, да к тому же и пригож!» — не без гордости подумала она. Тётка и сама была крепко сложена, глаза её светились добром, но она могла быть и властной, твёрдой.
