После: The University of Manchester Russian Department Manchester 21 сент<ября> 1953
Дорогой Марк Александрович
Надеюсь, что письмо мое еще застанет Вас в Нью-Йорке. У меня есть к Вам маленькая просьба, но — спешу сказать — не связанная ни с какими хлопотами или demarche'ами.
Вы, вероятно, помните, что я нахожусь в каких-то смутных переговорах с Чех<овским> изд<ательст>вом. Около года тому назад (в ноябре) я послал им, по срочному требованию Т.Г. Терентьевой, две главы из предполагаемой книги о литературе в эмиграции. В январе получил одобрительный отзыв и обещание прислать контракт в мае. С тех пор — ни слова, ни с моей стороны, ни с их.
Я им писать не хочу. По-моему, это — скорей их дело.
Летом Яновский мне конфиденциально сообщил, что «Вреден колеблется между Вами (т. е. мной) и Слонимом»[280]. Это — его право, пусть колеблется и решает.
Но я хотел бы знать, a quoi mon tenir[281], и хочу Вас спросить, дорогой Марк Александрович, какое Ваше мнение об этом. Вы, вероятно, осведомлены и о будущности Чех<овского> изд<ательст>ва, и о их планах. Повторяю, что ни о чем другом, кроме Вашего личного суждения, я не прошу. Я уезжаю через неделю в Манчестер, и мне хотелось бы знать, надо ли о книге думать — или не стоит. Конечно, за истекший год я мог бы представить изд<ательст>ву не 25–30 страниц текста, а по крайней мере половину книги. Но они об этом не просили, и я не хотел работать впустую.
Простите за эту просьбу. Надеюсь, она Вас не обременит.
Очень жалел, что летом Вас не было в Ницце. Я изредка встречался с Сабанеевым — и всегда вспоминали Вас.
Крепко жму Вашу руку и прошу передать низкий поклон Татьяне Марковне.
Ваш Г. Адамович
P.S. Ив<ан> Алексеевич, по-моему, совсем плох. В таком состоянии, как сейчас, я его еще никогда не видел. Доктор будто бы говорит, что «ничего» — но я по опыту знаю, что эти докторские «ничего» ничего и не значат.
63. Г.В. АДАМОВИЧ — М.А. АЛДАНОВУ. 2 октября 1953 г. Манчестер 2/Х-1953
104, Ladybarn Road Manchester 14
Дорогой Марк Александрович
Искренно благодарю Вас за быстрый ответ и справку о делах Чех<овского> изд<ательст>ва[282]. По разным доходившим до меня слухам и толкам я так положение себе и представлял. Будем, значит, ждать — и надеяться.
A part cela*[283], у меня есть к Вам еще просьба, совсем другого характера. Вера Николаевна с возмущением сообщила мне, что кто-то писал Вам, будто Зуров хотел убить Бунина. Я вполне искренно отвел от себя всякие подозрения. А оказывается, виной — именно я! Думаю, что я писал Вам о своей боязни, что внезапные вспышки безумия иногда так кончаются. Действительно, такие опасения у меня были. Но только — опасения, в сущности ни на чем не основанные, кроме взаимной неприязни З<урова> и Б<унина>
