Все дело, конечно, в Марье Самойловне. Я знаю, как она поступила по отношению к Вам и Ив<ану> Ал<ексееви>чу[198]. Считаете ли Вы, что журнал, ею издаваемый, — место неподходящее для Ваших и Ив<ана> Ал<ексееви>ча друзей?[199] Есть ли в согласии сотрудничать в таком журнале что-либо зазорное? Не скрою, что мне, конечно, хотелось бы сотрудничать, au moment[200], что в «Новом журнале» я не состою. Но стоит ли, надо ли?
Буду Вам крайне благодарен за ответ и еще раз обещаю твердо сохранить его в абсолютной тайне, если бы Вы этого желали.
Крепко жму Вашу руку и прошу передать низкий поклон Татьяне Марковне.
Ваш Г. Адамович
P.S. Я Вам говорил летом, что Пушкин выше всего ставил у Шекспира какую-то его сравнительно второстепенную драму: «Цимбелин»[201]. Хотел его перечесть, но здесь нет перевода, а в подлиннике мне Шекспира читать трудно. «Он любил “Цимб<елин>” даже больше “Ромео и Дж<ульетты>”»[202].
46. М.А. АЛДАНОВ — Г.В. АДАМОВИЧУ 22 октября 1952 г. Ницца 22 октября 1952
Дорогой Георгий Викторович.
Только что получил Ваше письмо. Я очень ценю, что Вы, да еще со столь добрыми словами, обратились за советом именно ко мне. Отвечаю Вам тотчас и совершенно искренно.
Я не вижу ровно ничего «зазорного» в Вашем участии в этом журнале. То, что его издает Цетлина, по-моему, никак не может быть препятствием. Уже после ее письма к Бунину и его и моего ухода из «Н<ового> журнала» Карпович остался редактором (хотя был ею чрезвычайно недоволен, а нас упрашивал остаться сотрудниками), а он мой старый приятель. Остались и все сотрудники, хотя вынесли резолюцию о нежелательности нашего возвращения (Далину было даже поручено лично убеждать в этом меня, а через меня и Ивана Алексеевича, — он тогда по своим делам побывал в Ницце); между тем у меня среди них было (и осталось) много приятелей и друзей. Мне (не знаю, как Ивану Алексеевичу) и в голову не приходило на них сердиться за то, что они остались в «Новом журнале». Да я и сам, уже после нашей ссоры, числился с Цетлиной и в Правлении Лит<ературного> фонда, и в обществе «Надежда», пока ее оттуда не «ушли» (отнюдь не из-за нас, Бунина и меня, и не при моей помощи). Это никак, думаю, не может быть и препятствием для Вашего участия в ее журнале. Да и других причин не участвовать я не вижу. Не запросили ли бы Вы еще А.А. Полякова?[203] Ему на месте виднее.
Меня разве только удивляет, зачем это Вам? Собственно, все то, что Вы хотите писать, Вы могли бы печатать (с продолжениями) в «Н<овом> р<усском> слове», будь это критика или «за жизнь». Правда, для журнала можно писать и чуть иначе (именно чуть, так как и в газете появляются статьи, стоящие на уровне хороших журналов). Зато у «Н<ового> р<усского> слова» есть огромное преимущество: эту газету, верно, читает не менее 50 000 человек, а этот журнал едва ли будут читать пятьсот. Выходить же он будет, должно быть, не часто, вроде как «Новоселье»
