. Кажется, какое-то университетское издательство? Очень жаль, что покойный Вреден не начал с «Бреда» или «Повести о смерти» (к ним он и не приступил), — а их было бы устроить легче. Один из этих романов переведет на свой риск Кирилл Зиновьев (Fitzlyon)
[455], — говорят, он превосходный переводчик. Английская газета писала, что его переводы Достоевского «лучше подлинника». Вы, верно, его знаете. Теперь я ищу в С<оединенных> Штатах литературного агента, — при Вредене было не нужно, он не только сам переводил, но и сам все мое устраивал.
О Чеховском издательстве все оказалось выдумкой. Кускова прислала мне письмо к ней Карповича, написанное неделю тому назад. Это ведь тут — «первоисточник» (она в курсе всего). Он сообщает, что у Чеховского издательства осталось денег на четыре месяца, а у «Нового журнала» на три, а шансов на получение денег от Фордовского комитета чрезвычайно мало. Мозли даже ему не пишет об этом. Карпович надеется, что «Новый журнал» (который, как Вы знаете, тоже получал деньги от Фордовской организации) будет все же выходить дальше в меньшем размере, без платных служащих, без квартиры и при сокращенном вдвое гонораре авторов. Так что напрасно Вы за меня радовались: не похоже на «поправку дел».
Я и думал, что Зайцев будет очень доволен главой о нем в Вашей книге. О Ремизове этого не думал. И очень удивлен тем, что Вы пишете о Набокове, — откуда Терапиано это знает?
Сегодня французские газеты сообщили, что наиболее вероятными кандидатами на Нобелевскую премию в этом году считаются исландец Лэкснесс («полукоммунист», — я его не читал) и Шолохов[456]. А кого называют в Англии?
Вы пишете, что Манчестер теперь похож на Ниццу. Зато Ницца стала похожа на Манчестер: целый день дождь.
У нас нового ничего. Здоровье у обоих только сносное, настроение очень скверное. Еще не скоро отправимся в Париж. Много работаю над этим романом из эпохи начала 20-го века. А если и напишу (много, очень много времени уйдет), то где его печатать?[457] Как продается Ваша книга? Александрова на этот вопрос всегда отвечает, а прежде называла даже цифры продажи. Теперь они счета не подводят, — верно, с горя. Прежде для каждого автора каждый месяц вели счет продаж.
Пишите, дорогой Георгий Викторович. И примите наш самый сердечный дружеский привет.
Разумеется, Екатерина Дмитриевна <Кускова> мне отроду не писала о Буниной: «не обращайте внимания на эту сумасшедшую старуху»!!! Не писала даже ничего хоть сколько-нибудь похожего. И не могла написать: она сама относится к Вере Николаевне очень хорошо и знает, как отношусь я. А за последние 6–8 месяцев мы с Кусковой в письмах имени Буниной и вообще не упоминали.
