Эльза, сосредоточившись, резко отсекла своей волей и то, и другое. С ней такие фокусы не пройдут.
* * *
Поздней ночью того же календарного числа, — вернее даже, ранним утром следующего, — в Берлине, в одном из зданий, занятых Центральным аппаратом СС, светилась примерно половина окон. Подготовка операции по присоединению Австрии приближалась к окончанию, и приходилось жертвовать сном ради блага партии и государства.
На верхнем этаже оберштурмфюрер СС Клаус Кернер разбирал бумаги и глотал кофе, силясь разлепить глаза, когда в дверь постучал секретарь:
— Срочная почта, герр оберштурмфюрер.
— От кого?
— Анонимная. Установить не удалось.
— Ладно, оставьте там, на столе…
Провозившись еще минут пятнадцать и поставив последнюю подпись, Кернер уже хотел, наконец, отправиться домой, как вспомнил о проклятой посылке. Он пробормотал ругательство, взял пакет, сорвал упаковку и обнаружил два конверта.
В первом было письмо, написанное острым, резким почерком.
«Мне стало известно, что руководство СС делает ставку на профессора Ганса Убермана, — читал Кернер, — Полагаю, оно поступает опрометчиво. Уберман — угроза для Третьего Райха. У вас нет средств контролировать его. У вас нет уверенности, что вы еще не под контролем его машин. Я могу предложить вам такое средство. Это — разработки баронессы Эльзы фон Лейденбергер. Они позволяют отслеживать любые влияния на людей. У ее устройств есть также другие возможности. Они могут быть вам полезны.
Я понимаю, что борьба Австрии проиграна. Но баронесса и отряд «Бальмунг» собираются стоять до конца. Я докажу свою лояльность Райху. Я найду способ выманить ее из поместья и взять в плен. Взамен я желаю получить членство в СС. Также я претендую на место в научной группе, которая займется разработками фройляйн фон Лейденбергер.
В случае моей неудачи вы ничего не теряете. Я не рассчитываю на авансы.
Отто Штальберг, главный инженер инженерно-технической службы отряда «Бальмунг», заместитель командующего отрядом. 10 марта 1938 года.»
Сон как рукой сняло. Кернер быстро вскрыл второй конверт, — и глаза у него едва не полезли на лоб, а лицо покрылось красными пятнами.
Там была копия досье, содержавшего его собственную биографию и генеалогические выписки на членов его семьи до десятого колена — все то, что Кернер, как он думал, надежно изъял изо всех архивов. А еще там была короткая записка, написанная тем же острым почерком:
«Насколько я знаю, быть евреем у вас считается плохо. Не советую делать резких движений, герр Кернер».
