Рядом тяжело умирала женщина. Доктор Дитце облегчал ее страдания, как мог.
Надев шлем, Эльза лежала и ждала, когда та скончается. Ждала, когда смерть рванет умирающую, и ускорение отсечет ее от земной реальности.
…В это время она думала: система, в которой она сейчас находится, состоит из нее самой, этой женщины и демона. Она является более-менее изолированной: процесс умирания происходит на таких скоростях и по таким законам, что отрезает умирающую от мира. В момент смерти эта система разделится на две за счет энергии Кристалла женщины, который отправится на путь реинкарнации. Суммарная энтропия двух будущих систем будет выше, чем сейчас, до их разделения, потому что произойдет только трата энергии без притока извне…
И тут Эльзу озарило: а что, если… не просто смотреть, как система деградирует, а искусственно организовать внутри нее энергетический толчок в момент, когда она разделится на две? То есть, за миг до смерти подопытной, когда ее Кристалл вознесется вверх, разбить свой собственный?
Этот опыт будет совсем иным, чем со спиритистками. Тогда она повредила свой Дух заранее, ничем не восполнив этот ущерб, и к моменту сеанса энергия ее Кристалла была ниже, чем у напарниц. Из-за этого они и потеряли свою — буквально «слили в яму», которая образовалась вокруг Эльзы! Сейчас этого произойти просто не успеет: важна синхронность. Наоборот, Кристалл умирающей воспримет направленный энергетический вброс со стороны эльзиного. Тогда эта женщина вознесется гораздо выше, чем могла бы, ценой Кристалла Эльзы, — и увлечет за собой ее саму.
Никакого чуда в этом не будет: сработает старый знакомый Закон. Поскольку их общая система останется изолированной, она будет продолжать деградировать, а общие показатели деградации — соблюдаться. И если в одной из частей системы возникнет энергетический провал, то в другой просто обязан будет возникнуть скачок.
Вот оно!
* * *
Эльза сосредоточилась, вызывая в сознании образ пустыря, но одновременно и глядя на осточертевший потолок. Потолок сотрясали судороги смерти подопытной, накладывавшиеся на эльзино зрение.
Попасть на пустырь получилось легче обычного. Как всегда, над ним висело тусклое красное марево солнца, вечно клонящегося к закату. Тадеуш был там, но больше не уходил, — наоборот, он бросился к ней и перегородил дорогу вниз.
— Стой, Эльза, — сказал он хрипло, — Стой, или пути назад не будет! Ты еще не догадалась, зачем ты пришла, да? А я уже понял это… Твое открытие, твой следующий шаг будут чудовищными! Знай: если ты его сделаешь, этот шаг, ты шагнешь и через меня! Я никогда его не приму! Забудь навсегда, что звала меня другом!
