— Ты про итальянское подполье, что ли? — спросил Милош, сидя на ящике с патронами, — Воля твоя, а они мне доверия не внушают. Вроде бы, называют себя антифашистами — но те обычно комми, ну, или республиканцы, — а эти прямо религиозные фанатики какие-то. Прямо средневековая инквизиция. Откуда такие берутся?
— Ватикан, — коротко ответил Ткач, — Похоже, что католическая церковь тоже в игре. Но у них есть оружие и люди, а главное — их самих не надо охранять да защищать. По крайней мере, поговорить с ними стоит. Завтра от них прибудет делегация. Встретишься с ними — ты и другие командиры отрядов. Послушаем их условия. Я участвовать не буду, но, — Ткач улыбнулся, — тоже послушаю.
* * *
Ватиканцы явились поздним вечером. Их было трое: два человека средних лет и один старик. Старик явно был главным; его звали отцом Умберто, и, несмотря на возраст, в нем чувствовалась неукротимая энергия. Он быстро двигался, резко разворачиваясь на месте, и даже разговаривал как бы бросками; в глазах его светился ум.
Обменявшись приветствиями с командирами отрядов, он тут же проследовал в лагерь беженцев. Он благословил людей, потом краткой молитвой облегчил мучения одержимых, с которыми не справлялись местные священники. Затем он призвал всех к походной мессе там же, в лагере. Он сам провел ее, пылая взглядом; голос его величественно и мощно раскатывался под сводами. Один из молодых сопровождающих подал ему кропило и святую воду, и отец Умберто пошел вдоль ряда паствы. Но когда он добрался до Тадеуша, и святая вода попала тому на рубаху, случилось нечто странное: Тадеуш вскрикнул от неожиданности и схватился за грудь. Пар поднялся от мокрой ткани рубашки. Тут же старый клирик подошел к нему и гневно потребовал расстегнуть воротник. Изумленным взорам представился здоровенный и глубокий ожог от медальона. Увы, заклятый эльзин талисман просто выполнил то, что было ему приказано: защитил носителя от враждебного внешнего воздействия, каким для демонов является святая вода.
— Слухи о чудесах, что у вас тут творятся, доходили до меня, — заявил отец Умберто, — И я радовался, что Господь не оставил вас своею милостью. Но ныне я вижу, что ваши «чудеса» — обыкновенная черная магия! Где вы его взяли, молодой человек? — он впился взором в Тадеуша, чуть сгорбившись, как старый кондор.
— Мне дала его… девушка, которая была мне когда-то, как сестра, — Тадеуш не опустил взгляда, — Это долгая история. Но она не ведьма, а ученый.
