Как научный консультант похода, я имел право наказывать, но я еще ни разу не воспользовался своим правом.
Вдруг целый веник лебеды упал прямо перед моим носом. Я чихнул.
— Лида, строгий выговор!
Все обернулись, прекратили полоть, кое-кто привстал…
— Ого-го! — злорадно возликовал Вася.
Все это увидела незаметно подъехавшая на велосипеде Люся.
Лида сделалась вся пунцовая:
— Я вам никогда в жизни этого не прощу!
Мне тут же сделалось невыносимо жалко провинившуюся, но было уже поздно: «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь».
— Какой у вас сердитый начальник! — послышалось за моей спиной удивленное замечание Люси.
— Хуже тигра! — с трудом удерживая слезы, прошептала Лида.
Я сделал вид, что не расслышал.
К четырем часам мы закончили весь заданный урок и снова с песнями отправились домой. Удрученная Лида молча плелась сзади всех.
Большинство ребят после обеда залегло спать. Члены штаба турпохода собрались на экстренное совещание.
— Лида, раскаиваешься ли ты в своем проступке? — спросила судья Лариса Примерная.
Лида всхлипывала, но виновной себя не признавала.
Мне было очень жалко Лиду. Я робко попросил:
— Нельзя ли отменить выговор?
— Нет, нельзя! — угрюмо ответила Лариса Примерная.
— Нет, нельзя! — подтвердили другие.
Взяла слово Танечка:
— Вечером мы идем в кино. А Лида пусть останется вещи стеречь.
Члены штаба единогласно подняли руки. Лариса Примерная тут же записала постановление штаба в свой блокнот.
Услышав столь жестокий приговор, Лида, всхлипывая, выскочила из комнаты.
Мы ушли в кино. Сегодня шел приключенческий фильм про шпионов.
Зрители смотрели картину и переживали: догонят — не догонят, поймают — не поймают… Вдруг — бац! — в ту самую секунду, когда шпион, спасаясь от погони, прыгнул в пропасть, оборвалась лента. Зажегся свет. Зрители неистово завопили, затопали…
— А бедная ваша Лида, верно, скучает и плачет, — заметила сидевшая сзади меня Люся.
Я так увлекся кинофильмом, что забыл про наказанную Лиду. Мне сделалось очень стыдно: я не мог больше сидеть в зале, вскочил и заторопился к выходу.
В клубе мне попалась на глаза бедная Лида, крепко спавшая на постеленных посреди пола палатках.
«Нет, никогда никого не буду наказывать», — твердо решил я.
А между тем погода переменилась, тускло-серые тучи заслонили заходившее солнце. Пошел дождь, мелкий и упорный… Ребята вернулись из кино и легли спать.
Миша еще с вечера вынес грачат в сени. На рассвете птенцы принялись орать столь неистово, что их было слышно даже через три двери. Я открыл глаза и больше не мог уснуть.
