— Доктор, правда, умываться на реке очень приятно и очень полезно? — улыбаясь, спросил он.
С каждым днем этот милый щупленький мальчик мне все больше и больше нравился. Ему, как и всем прочим ребятам, исполнилось тринадцать лет. Но меня так и подмывало погладить его русую головку. Я заметил: он чистил зубы порошком «Для самых маленьких» и умывался «Детским» мылом.
Глядя на его ласковые и безмятежные наивные голубые глаза, мне расхотелось сердиться, и я почувствовал, что мое дурное настроение быстро улетучивается вслед за утренним туманом.
Николай Викторович разделся до пояса. Играя своими бронзовыми мускулами, он нагибался, зачерпывал ладонью воду и растирал грудь и плечи. Я только чуть-чуть побрызгал себе на нос и на щеки.
— А вас, кажется, можно поздравить? — наконец догадался я сказать.
— Да, — ответил Николай Викторович.
Во всю ширь своей грудной клетки он вобрал воздух, выпрямился, расправил руки.
— Сколько же вам исполнилось лет?
Николай Викторович покраснел, как иногда краснеют девчонки. Какой он счастливый! Я тоже скрываю свой возраст, но, увы, в другую сторону.
Я вспомнил просьбу девочек и предложил ему пройтись.
И мы медленно пошли вдоль берега. Песок и галька хрустели под нашими кедами. Туман поднимался. Река голубой дорогой уходила вдаль. Наш берег возвышался высоким глинистым обрывом…
Вдруг Николай Викторович покосился на меня, густо покраснел и признался, что до сих пор никак не мог урвать свободную минуту и рассказать о себе нечто очень важное. Оказывается, он уже три месяца как был женат на чудесной девушке. Она студентка. Учится на историческом факультете. И самое замечательное, если Ира (ее зовут Ирой) сумеет сдать досрочно последний экзамен, она присоединится к нам.
— Как хорошо! — с восторгом воскликнул я. — Девушка-историк превратится в изыскателя березовых книг!..
Сияющий Николай Викторович добавил, что осенью переезжает в новую квартиру.
— Еще лучше, поздравляю! — радостно ответил я.
— А сколько метров будет в вашей квартире? — неожиданно пискнул шедший сзади нас Ленечка.
Николай Викторович живо обернулся; он так был увлечен беседой, что совсем забыл о мальчике.
— А ты не вмешивайся в разговор взрослых и не подслушивай, — недовольно бросил он.
Ленечка заморгал глазами и отстал от нас. Но разговор уже расклеился, мы замолчали, поднялись на гору и подошли к нашему клубу.
Под двумя березами ребята накрыли праздничный стол. Собственно, слова «накрыли» и «стол» не совсем точно передавали увиденное нами зрелище.
