За березовыми книгами | страница 17
— Пойти навести порядок, что ли? — Николай Викторович было привстал, но раздумал, махнул рукой и остался сидеть. — Ладно, пусть лучше в тамбуре беснуются, чем в вагоне.
Мы с ним потихоньку задремали…
Нас разбудили бесцеремонные мальчишки. Они притащили какой-то большой коричневый рюкзак, вспрыгнули на скамейку, скинули несколько рюкзаков, а этот, коричневый, сунули под самый низ на сетку, заложили его сверху остальными вещами и вновь с хохотом выбежали в тамбур. Оттуда опять послышались приглушенные крики и смех.
— Кто тут старший над этими туристами? — Грозное предупреждение железнодорожника снова заставило нас открыть глаза.
— Я старший, — поднялся Николай Викторович. — А что такое?
— А то, что пассажиры жалуются!
Николай Викторович вскочил, выбежал в тамбур…
И вдруг воцарилась полная тишина, такая, как в лесу перед грозой…
Николай Викторович быстро вернулся в вагон; он вел за собой…
— Не может быть! — невольно вырвалось у меня.
Николай Викторович тащил за руку… Галю.
Ленечка, сидевший против меня, выронил книжку и разинул рот. Кажется, я тоже открыл рот почти так же широко, как Ленечка.
Николай Викторович с силой взял Галю за плечи и поставил ее в проходе между скамейками. Сам он встал напротив нее, скрестив руки на груди. Он глядел на Галю в упор, и Галя глядела на него также в упор. Эта кудрявая тринадцатилетняя девчонка, не моргая, выдержала взгляд своего пионервожатого.
В полном молчании ребята столпились вокруг и ждали, что будет. Все пассажиры, не понимая, что происходит, с любопытством глядели на Николая Викторовича и на Галю.
Галя была одета в такие же, как и мы, синие шаровары и куртку, обута в такие же белые кеды. Она первой начала говорить, слова произносила медленно, с расстановкой, но без запинки. Одновременно она протянула Николаю Викторовичу конверт и деньги.
— Вот вам от мамы письмо, а вот вам десять рублей семьдесят копеек. Десять — это мама передает, а семьдесят копеек я сама накопила.
Николай Викторович по-прежнему стоял, скрестив руки на груди, и по-прежнему молчал.
— Я с мамой до первой остановки на электричке проехала, а потом меня мама к вам в вагон посадила. А в моем рюкзаке килограмм колбасы ветчинно-рубленой, очень хорошей… А где мой рюкзак? — Галя вдруг спохватилась, беспокойно оглядела ребят.
— Цел, цел твой рюкзак, — шепнул Миша.
Невыносимое молчание Николая Викторовича длилось уже несколько минут.
— А как же Галя сюда попала? Значит, она тоже пойдет с нами в поход? — вдруг выскочил Ленечка.
