А мысль моя, забывшись, копнула глубже события той ночи и выдала мне, как светящуюся в ночи яркую надпись на витрине: пока твоя лучшая подруга делала ребенка, ты убивала своего мужа.
Я улыбнулась своим мыслям и счастливому виду Кати.
– И что теперь будет? – зачем-то спросила я. Понятно же, что этот вопрос я задала себе. Как хотелось мне поговорить с Катей о моих делах и страданиях, подозрениях и страхах. Но время было не подходящее. Катя, поглощая солености, мечтала о ребенке, представляла себе свое будущее с Валей Трушиным.
– Ты хотела со мной поговорить? Что-нибудь случилось? – К счастью, она сама обозначила тему разговора.
– Да, тело Голта было переломано, его сбросили откуда-то сверху. – Я принялась рассказывать ей о своих встречах с Мишиным, со свидетелями, делилась впечатлениями.
– Не уверена, что убийцу найдут, – покачала она головой, и в ее голосе я услышала искреннее сочувствие и отчаяние. – Но искать надо. Убийца явно не дружит с головой. И вполне вероятно – это женщина.
Мне позвонили. Светлана Петровна. Интересно.
– Слушаю вас, Светлана Петровна.
– Вы, Наталия Андреевна, просили сообщать вам, если мне что-то станет известно или же если я замечу что-то странное. Так вот, в магазине женщины говорили, что какая-то необыкновенная роза появилась у Нади Перовой. Ее соседка, Мира Штейн, зашла к ней за сахаром, ей не хватило на варенье из клубники, смотрит, а прямо под окном Перовой роза засыхает. Она бы, может, и не обратила внимания, да только роза-то необыкновенная, махровая, полная лепестков, у Перовой не было такой. Да и купить она ее тоже не могла – она стоит чуть ли не полторы тысячи рублей, ей муж не разрешит.
– Какого цвета? – спросила я, пока еще не особо-то понимая, что в этой истории может быть полезного для меня лично. Конечно, любая женщина могла бы зайти ко мне в сад и выкопать розу, ворота-то были распахнуты. Но вряд ли этот человек убил Сережу.
– Нежно-розового.
– И?
– Перова вроде бы сказала, что ей сестра из Самары привезла. Но все это глупости, одна женщина, которая хорошо знает семью Перовых, сказала, что сестра Надежды – алкоголичка, и если бы и привезла, то бутылку, но правдоподобнее всего, если бы она приехала – денег в долг у Димы, Надиного мужа, попросить. Вроде бы мелочь, да? Подумаешь, роза. Но я сразу заподозрила неладное. Словом, я отправилась к Перовой, но не для того, чтобы на розу посмотреть, а попросить ее помочь мне с уборкой дома, мол, хозяева приезжают, работы много, мне не управиться. Надю иногда приглашают в богатые дома прибраться, все знают, что она очень хорошо разбирает серванты, горки, что идеально моет и расставляет сервизы, хрусталь… Ну, я пришла к ней, слово за слово, мы поговорили, и я незаметно так подошла к тому месту, где должна быть, по словам Миры, роза. Наталия Андреевна – это ваша роза. «Девид Остин», розовая. Я бы даже сказала, наша роза. У меня прямо сердце оборвалось, когда я увидела, что она посадила ее, даже не сорвав цветов. Она же ничего не понимает. Думаю, ей просто было жалко обрывать цвет.
