– Что? – Я сидела и, хватая ртом воздух, качала головой. Сказать, что я была возмущена – это ничего не сказать!
– Я сам сто раз мысленно убивал свою жену. Она, Стелла, была (и есть, конечно) очень красива, независима… Стерва, одним словом. Столько рогов мне наставляла! Изменяла мне с людьми, которые прежде считались моими близкими друзьями, всех нас перессорила. Поэтому, когда я услышал о том, что Голта убили, то сразу же подумал на вас. Честно. Но не осудил, нисколько. Я понял вас.
– Вы это серьезно?
– Говорю же, сам был в вашей шкуре. Всем известно, что ваш муж изменял вам… История грустная и вместе с тем трагичная. И не знаю, как кто, а я вот лично всегда уважал и уважаю вас, Наташа, вы позволите мне так вас называть? Ваши рестораны – это произведение искусства. А я в этом кое-что да смыслю. Я бываю там довольно редко, а в последнее время вообще не бываю. Мне стыдно. Но раз уж вы, Наташа Соловей, сами ко мне пришли и наше общение происходит на такой высокой трагической ноте, я думаю, что сама судьба решила за меня, как мне поступить с двумя удивительными вещицами, которые мне давно хотелось вам подарить. Не продать, а именно подарить!
– Думаю, что это как-то связано с моими ресторанами, – предположила я. – Рецепт фаршированной курицы, которую любил Шопен, или кофе по-жоржсандовски? Утка La Tour d'Argent, пирожное Grand Marnier?
– Не угадали! Это вообще не из этой оперы! Подождите минуточку.
Он поднялся, высокий, грузный человек, вышел из своего кабинета и вернулся минут через десять, неся в руках небольшой обитый бархатом футляр. Положив на стол, он с торжественным видом раскрыл его и извлек нечто упакованное в тончайший пергамент, размером со стандартный печатный лист.
– Смотрите. – Он медленно принялся доставать из пергамента рисунок, на котором была изображена женщина в профиль, лоб и уши которой прикрывались тонкими прядями волос… – Карандашный рисунок Альфреда де Мюссе, портрет Жорж Санд! 1834 год!
– Не может быть.
– Но это не все! Вот! – Он достал еще один рисунок, поменьше, выполненный черной тушью и очень тонким пером. Мне показалось, что я уже видела нечто подобное… Буквально несколько линий, изображавших сидящего за роялем человека с «брызгами» нот! – Одна из чудом сохранившихся карикатур Жорж Санд на Франца Листа! Дата, к сожалению, неизвестна.
– Потрясающе. – Я едва прикоснулась к рисункам, потрогала, словно проверяя, не сон ли это.
– Это мой подарок вам, большой почитательнице таланта великой писательницы и чудесной, интереснейшей женщины – Жорж Санд.
