Ну и ладно, решила я, выходя на свежий (относительно свежий) воздух. Мало ли кто мог ее отвлечь? Может, она и не запомнила бы женщину-аферистку, воспользовавшуюся ее рабочим телефоном.
Я поехала к Лизе Воронковой.
– Вы? – Она захлопала своими длинными ресницами. В ее глазах я прочла страх. – Зачем вы здесь?
– А ты зачем, маленькая рыжая сучка, коллекционировала сперму моего мужа? Чтобы забеременеть от него?
– Да что вы такое говорите? – воскликнула она, кутая свое тощее тело в прозрачный розовый пеньюар.
Между тем я вошла, оттеснив хозяйку в глубь прихожей.
Да, это была не квартира, а музей! Чего в ней только не было! Права была Юдина, у Лизы водились деньги. И немалые. Если бы не этот факт, может, и не посмела бы она приблизиться к Сереже. Да и он вряд ли стал заглядывать в грязную берлогу, чтобы справить свою сексуальную нужду. Квартира Лизы была огромная, светлая, в престижном доме с консьержкой (которая не могла меня не впустить уже хотя бы по тому, как уверенно я вошла, кинув небрежно «К Воронковой!», не говоря уже о моих брилллиантах, которые не раз играли свою сверкающую роль пропуска в разные места).
Очень красивая мебель, картины, антикварные вазы, украшения, ковры. При всей общей захламленности квартиры, которая напоминала филиал антикварного магазина, в целом она выглядела чистой, привлекательной. По всей квартире распространялся аромат лимонов. Я удивилась, пройдя с хозяйским видом на кухню, где на столе были рассыпаны штук пятнадцать разрезанных лимонов, лежал пучок свежей мяты и два хрустальных высоких графина. Словом, моя придурковатая соперница, одна из самых непостижимых любовниц моего мужа, готовила домашний лимонад, такой же, как каждый день готовила я сама! Должно быть, промелькнуло у меня в голове, ее научил этому Сережа.
– Что вам здесь нужно? – спросила совсем уж нормальным тоном Лиза, нервно почесывая пальцем свою щеку.
– Ты что, антиквариатом торгуешь? – спросила я, беря одну половинку лимона и отжимая сок в графин. Сок потек по моим пальцам.
– Нет, папа.
– Ясно. А твой папа знает, что ты собиралась зачать от моего мужа?
– Знает. Он против, конечно.
– А все эти шляпки, цветочки и прочая дребедень – ты нарочно разыгрываешь из себя полоумную?
– Нет, ничего я не разыгрываю. Просто живу в своем мире, – сказала она, нахмурившись.
Все равно клиника, подумала я, двигаясь дальше по квартире в поисках любовного гнездышка. И я его нашла. Огромная резная кровать темного дерева, кружево, балдахин. Действительно, почему бы после спектакля не поваляться здесь в обнимку с уступчивой и все позволяющей дурой?
