Камышов находился поодаль. Заложив руки за спину, он прислонился ладонями и спиной к наклонно росшей березе, отклоняясь назад, чуть расставив для упора ноги. Ему хотелось сесть на пень и закурить, но неудобно было курить тут, в роще, бросать потом окурок в траву. Еще неудобнее было сидеть в присутствии стоявшего человека, старше тебя возрастом, да еще в таких чинах. Тихо было в роще, лишь шумел верховой ветер…
Во время ходьбы и сейчас Камышов все поглядывал исподволь на своего спутника, которого до этого дня видел раза два издали, а теперь вот он рядом, и можно поговорить, но опять же — о чем? Обыденный разговор затевать неловко, о роще же он все уже рассказал, оставалось лишь показать. Хотелось бы знать, о чем он думает в данные минуты и что думает вообще о жизни, поговорить бы, что называется, по душам, но это, разумеется, исключено. Для подобных разговоров нужно продолжительное знакомство, даже товарищеские отношения нужны, частые встречи. Товарищеские отношения между ними абсолютно исключены, и дело здесь вовсе не в возрасте, а в другом — в разнице положений. Их свел случай. Через час-полтора они распрощаются, и на этом, быть может, знакомство их прекратится. Попасть на прием к нему почти невозможно, кроме того, на приеме время ограничено, да и не говорят на приеме по душам, даже если и захочешь. Невозможно позвонить. Написать — не дойдет письмо до адресата, прочтут другие, спустят с резолюцией «Разобраться!» до самой низшей ступени, как было с письмом, посланным Камышовым одному из руководителей города.
Люди подобного ранга, размышлял Камышов, приглядываясь к спутнику, редко становятся героями литературных произведений, а ежели и случается такое, то они малоинтересны, так как очень уж правильны. Такими их делают авторы, подстраховывая себя ложной мыслью, что чем выше и шире масштабы, тем совершеннее руководитель. В сущности же это обычные люди, с их врожденными достоинствами и недостатками, но облеченные, в силу соответствующих обстоятельств, высокой властью. Власть эта является ко всему еще и проверкой их человеческих качеств. Одни выдерживают проверку, у других начинает кружиться голова от сознания полнейшей своей абсолютности. У редкого не покруживает голову, редкий выдерживает, и тогда он являет собой пример, как это и должно быть…
Как литератору Камышову не приходилось заниматься подобными фигурами. Самые высокие должностные лица, которые упоминал он, описывая деревни на Шегарке, были управляющие фермами и бригадиры. Но любопытство в нем было, желание «распилить», что называется, добраться до нутра, узнать из разговора-исповеди жизнь того или иного руководителя, день, когда он из обыкновенного служащего или специалиста превратился в администратора, и стал расти, подымаясь все выше и выше. И еще выше. И еще.
