— Тортон, держать, — коротко приказала кровожадная тётка. И совсем она не красивая!
Из стены мгновенно выросли руки, целых четыре. Две зафиксировали мои запястья, одна обвилась вокруг талии, а последняя схватила за шею.
— Ой, мамочкаааа! — завопила я. В глазах потемнело от страха.
А потом как-то само вырвалось: — Рарчик, родной, спасааааай!
Рар, я у Малияны, помогииии!
Малияна к тому моменту уже подошла довольно близко и примерялась кинжалом к моей груди. Руки её заметно подрагивали и лезвие кинжала ходило ходуном. Сразу видно, что в убийствах опыта не имеет. Однако, мне от этого было не легче, помереть от опытной руки или от неопытной — разницы вообще никакой. Итог-то один.
И вот я наблюдаю, как взгляд Мали становится решительным, рука с кинжалом взмывает вверх и… тётка отлетает в противоположную сторону зала. Там она и затихла, свалившись за диванчик бесчувственным телом. Ещё бы, так-то приложиться о стену.
А меня бережно и очень нежно обнимают, невзначай сломав две из рук, удерживающих. Остальные успели втянуться в стену.
— Как же я скучал, — прошептал блондин, прижимая меня к себе, словно фарфоровую куклу, осторожно, но так крепко.
А потом меня начали ругать.
— Ты почему не пересекла границу, безголовая? Я же тебя почти до рубежа довёл! — возмущался Рар. — Хоть и разозлился, но всё равно проследил, насколько было возможно. Я же думал, что ты теперь в безопасности, далеко от него, а ты…
Совести у тебя нет, Элька!
— Эльтианита, — почему-то решила представиться я. Запоздало вспомнила, что Рарриэш может знать имя своей нежеланной невесты, но он, кажется, не знал, потому что улыбнулся и тоже представился:
— Рарриэш.
— Вот и познакомились, — улыбнулась я, но улыбка получилась жалкой.
— Прости, — совершенно неожиданно прошептал блондин.
— За что? — честно не поняла я. Вот уж кому, но только не ему прощения просить. Это я перед ним виновата. И за то, что прогнала и за обман… и сейчас не договариваю.
— За всё, — просто ответил Рарриэш. — И за то, что ушёл, послушав тебя безголовую(да сколько же можно меня безголовой называть?), и за то, что не нашёл потом, хоть и пытался. Ворвался в Эру, всю его защиту смёл, а тебя не почувствовал. И за Мали прости.
Последние слова прозвучали едва слышным шёпотом.
— Но ты пришла именно сюда и позвала меня! — это уже был почти крик. — И я тебя услышал.
Тёплые ладони легли на мои щёки и на меня так посмотрели, что я даже на Малияну злиться перестала. Просто Рар был такой, ну такой, прямо слов не было. У меня таких друзей ещё никогда не было! Эм, и друзья вот так ко мне на склонялись.
