- Я подожду, что ли, сэр? - предложил кебмен. - До Флит-стрит путь неблизкий, а другого кеба вам здесь век не поймать. - Как бы в подтверждение этих слов лошадь шумно вздохнула и переступила с ноги на ногу.
- Нет, поезжайте, я пройдусь пешком.
- Ну, раз так... покойной ночи. - Кебмен щелкнул кнутом, и кеб, раскачиваясь, загромыхал прочь по булыжнику Хэкни-роуд в сторону слабого свечения на юго-западе, там, где был город.
Со стороны лагеря Ромени слышались далекие голоса. Байрон, наверное, уже здесь, подумал он. Галантерейщик сказал, что тот ушел из его лавки за полчаса до появления там Дойля и что, получив новую одежду и обувь, тот задержался ровно настолько, чтобы спросить, где находится ближайшая оружейная лавка; ко времени же, когда Дойль нашел оружейника, Байрон ушел и оттуда, успев на золотые соверены, которыми в изобилии снабдил его Ромени, приобрести набор дуэльных пистолетов. И потом, Дойлю пришлось несколько раз останавливаться, чтобы спросить у полисменов дорогу к цыганскому табору доктора Ромени, в то время как Байрон наверняка знал ее сам.
"Чертов идиот, - подумал Дойль, - говорил же я ему, что от пистолетов толку мало, когда имеешь дело с такими, как Ромени".
Дойль сделал два шага к черным силуэтам шатров, видневшихся на фоне большого костра, и остановился. "Ну и что я собираюсь здесь делать? Спасти Байрона, если тот еще жив? На то есть полиция. Заключить что-то вроде сделки с доктором Ромени? Ах, да, конечно: хорошо бы узнать координаты окна в 1814 году, через которое Дерроу и его люди собираются вернуться в 1983 год, чтобы я мог дождаться их там и схватить кого-нибудь за руку в последний момент перед тем, как окно закроется... впрочем, если Ромени считает, что у меня есть все необходимые знания, он просто схватит меня, обойдясь без торгов".
Дойль расправил плечи и хрустнул сложенными на груди руками, ощупывая сквозь ткань сорочки мощные бицепсы. Ну-ну, подумал он не без самодовольства, на этот раз меня не так-то просто будет одолеть. Интересно, как поживает в моем теле Джо - Песья Морда? Впрочем, вряд ли он будет сокрушаться по поводу моей лысины, Дойль опять почувствовал головокружение, резко тряхнул головой, несколько раз глубоко вдохнул свежий ночной воздух и зашагал вперед. "Я только разведаю, что там творится, - сказал он себе. - Разнюхаю. Мне даже не обязательно подходить к шатрам".
Вдруг ему пришла на ум неожиданная мысль, и он замер. Потом, как-то странно улыбнувшись, пошел дальше и снова остановился. А почему бы и нет? Уже не раз подтверждались и куда более безумные предположения, так что почему бы не попробовать?
