И увидел там сразу три двери. Первая открывалась в спальню, но кровать в ней оказалась нетронутой, вторая комната была пуста в самом прямом смысле слова. Оставалась третья, но та была надежно заперта изнутри на ключ. Раффлз включил газ на площадке.
– Он там, – уверенно произнес он, доставая свой револьвер. – Помнишь, как нам иногда приходилось врываться в кабинеты еще в школьные годы? А ну-ка!
Он что было сил долбанул ногой по замочной скважине, и замок такого напора, естественно, не вынес. Дверь распахнулась, и на образовавшемся сквозняке газовое пламя затрепетало, как корабельный флаг в сильный шторм. Но уже через несколько секунд ветерок стих, огонек успокоился и выпрямился. Я вгляделся в пространство комнаты и увидел ванну, два банных полотенца, связанных вместе, открытое окно и какую-то жалкую фигуру, сжавшуюся в углу. Судя по всему, человек готовился бежать, но не успел и теперь был застигнут нами врасплох.
Раффлз отважно шагнул вперед и тут же застыл на месте от изумления.
– Джек?.. Джек Раттер?
Эти слова он произнес в неописуемом ужасе, и я с таким же чувством их повторил. Тем временем съежившаяся фигура понемногу распрямилась во весь рост.
– Это ты? – прошептал, в свою очередь, Джек. Судя по всему, наше присутствие в доме ростовщика тоже немало его удивило. – И ты тоже тут? Что все это означает, Раффлз? Я видел, как вы оба, один за другим, перелезаете через ворота. Потом зазвонил один звонок – их тут в доме тьма-тьмущая. После этого вы вломились сюда. Но что все это значит, в конце концов?
– Мы, конечно, можем тебе все подробно объяснить, но только после того, Раттер, как ты сам нам расскажешь, что успел здесь натворить.
– Натворить? А что такого я натворил?
И бедолага вышел на свет. Он подслеповато моргал красными глазками, вся его рубашка спереди была заляпана кровью. – Вы же сами все знаете… вы ведь все уже видели… Но если вам так хочется, я, конечно, могу и рассказать. Я убил грабителя, вот и все, пожалуй. Я уничтожил разбойника, ростовщика, шакала, шантажиста, самого умного и жестокого злодея, которого почему-то до сих пор еще не повесили власти. Но я теперь готов повисеть за него. Я бы еще раз убил его, будь у меня такая возможность! – И он посмотрел на нас вызывающим и в то же время затуманенным взором.
Грудь его взволнованно вздымалась, он крепко стиснул челюсти, не давая нам возможности усомниться в его правоте.
– Так мне все-таки рассказать вам, что здесь произошло? – страстно продолжал он. – Он сделал мою жизнь невыносимой, он превратил мое существование в ад за последние недели и даже месяцы. Вам, наверное, это хорошо известно. Да, это был сущий ад! Ну что ж… Так вот, сегодня я встретил его на Бонд-стрит. Вы помните, наверное, мы тогда еще с вами тоже повстречались? Он шел за вами ярдах в двадцати. Он шел по вашим следам, Раффлз. Он видел, как я кивнул вам, потом остановил меня и спросил о вас. Кто, дескать, это такой и все прочее. Ему будто бы позарез нужно было все о тебе поподробнее разведать. Я не мог понять почему, да мне было, собственно, все равно, потому что я сразу ухватился за представившийся мне шанс. Я сказал, что все детально ему доложу, но только при личной встрече где-нибудь в укромном уголке. Он не согласился, тогда я ухватил его за шиворот и держал до тех пор, пока вы оба окончательно не скрылись из виду. Как только я его отпустил, он рванулся за вами, но очень скоро вернулся, поскольку вам, судя по всему, удалось от него оторваться. Вид у него был жалкий, и я понял, что теперь смогу сам диктовать ему условия. Я заставил его взять меня с собой, как и прежде поклявшись, что расскажу о тебе, Раффлз, все, что знаю сам… Потом мы приехали сюда, и я сперва заставил его хорошенько накормить себя перед нашим разговором. Я все оттягивал и оттягивал эту беседу сколько мог. В десять часов вечера я услышал, как захлопнулись входные ворота. Я немного выждал и поинтересовался, уж не один ли он тут живет.
