– Ладно, папаша, – протянул Раффлз, – хорош пылить. Ну попались мы, есть такое дело. Нам, сам знаешь, плевать, как ты нас вычислил. Только не вздумай палить, мы же безоружны, клянусь Богом!
– А-а, да ты бывалый, к тому же вроде их тех краев, – задумчиво произнес Розенталь, любовно поглаживая револьверы. – Однако и на тебя нашелся знающий охотник.
– Это точно, уж про ловца-то все всё знают! Ворон ворону глаз не выклюет, сам понимаешь.
Я оторвал взгляд от сверливших меня стволов, от этих проклятых алмазов, из-за которых мы угодили в ловушку, от опухшей морды разъевшегося боксера и от пылающих щек и крючковатого носа Розенталя. Я постарался разглядеть, что творилось в коридоре. Там то и дело мелькали шелковые и плисовые штаны, темнокожие лица с белоснежными белками глаз под курчавыми шевелюрами. Но внезапно воцарилась тишина, и я вновь посмотрел на миллионера. Он побледнел, и над нами еще больше навис его огромный крючковатый нос.
– Ты что это тут мелешь, а? – прохрипел он. – Давай живо выкладывай или, клянусь всеми святыми, я из тебя решето сделаю!
– Сколько ты там на волноломе-то отхватил, когда купца пустил на корм рыбам? – спокойно спросил Раффлз.
– Чего-чего?
Револьверы в руках Розенталя начали трястись.
– Ну, на волноломе, за алмазы, помнишь?
– Откуда ты об этом знаешь, черт тебя раздери?! – взревел Розенталь, и его толстая шея, по которой плакала веревка, вмиг налилась кровью.
– Да ты сам поспрошай, – невозмутимо ответил Раффлз. – В наших краях об этом любая собака знает.
– Кто, кто распустил по свету эту нечисть?!
– А мне-то почем знать? – пожал плечами Раффлз. – Ты бы спросил вот этого благородного джентльмена, может, он чего скажет.
«Благородный джентльмен» побагровел в мгновение ока. Стоило лишь взглянуть на его лицо, чтобы сразу понять, что к чему. Секунду он стоял выпучив глаза, а затем одним движением убрал пистолеты в карманы и бросился на нас с кулаками.
– Прочь, прочь от них, не смей!!! – неистово взвыл Розенталь.
Но было уже поздно. Не успел этот здоровенный детина обрушиться на нас, как Раффлз одним ловким прыжком выскочил в окно. Меня же, не обладавшего подобной сноровкой, боксер сильным отработанным ударом сбил с ног.
Не знаю, сколько времени я был без сознания, но, кажется, не очень долго. Придя в себя, я услышал шум и громкую перебранку в саду, но гостиная, к моему удивлению, оказалась пуста. Я с трудом сел и выглянул в окно. Розенталь и Первис носились по лужайке, во все горло крича на туземцев и друг на друга.
