Яма у Алексея была размером с однокомнатную квартиру. Глубиной более трёх метров, размерами пять на шесть метров, забетонированные стены, пол из обломков кирпича. Белов с гордостью вспомнил, как они с Алексеем и Сергеем втроём копали эту яму в голодные девяностые годы. Как перекрывали сверху и бетонировали перекрытия армированным железобетоном. Как ругали Лёху за жадность в размерах ямы, как ворчали, размешивая раствор для бетонирования стен. «Да, тогда мы были молодые, и здоровья было немеряно», подумал он. Зато сейчас яма получилась мечтой куркуля. В отделении для картошки оставалось вёдер двадцать, если не больше жёлтой «голландки» и красной «американки». С удовольствием прошёл вдоль стен ямы – репа, редька, свёкла, топинамбур, георгины, капустные кочаны, корни хрена, зимние сорта яблок. На полках литровые и трёхлитровые банки с соленьями и консервами – грибы солёные, помидоры, огурцы, варенье (в основном малиновое), икра кабачковая, салаты, хреново-помидорная приправа и многое другое.
Освободив один угол, Белов прикинул, что здесь можно выкопать небольшую яму с перспективой оборудования маленького ледничка-снежничка до зимы. Не откладывая дела в долгий ящик, он разобрал кирпичную кладку на полу и выкопал окопчик по грудь глубиной. Причём было заметно, где глинистая земля, захваченная с «родины», заканчивается и начинается песчаная. Странно, подумал он, если координаты дома совпадают, то грунт должен быть везде одинаковый. Видимо, есть погрешность в координатах переброса или характеристиках здешнего мира. Землю Белов накидал на потолочные перекрытия ямы, благо между ними и полом было около метра пустого пространства. Выкопанную яму он сразу облицевал осколками кирпича, а крышку сверху обшил толстым слоем пенопласта для теплозащиты. Ну вот, всё готово для приёма снега. Пока копал яму, Белов несколько раз менял мясо в коптильне, и к вечеру всё было закончено. Мясо прокоптилось полностью, а ледничок был готов. Копчёности запасливый хозяин пока развесил в сенях, поужинал и лёг спать. Несмотря на нервотрёпку этого дня, уснул он моментально.
Третье утро началось уже почти привычно. С одной разницей – в это утро Белов начал оберегаться. Первым делом проверил все запоры, взял карабин и осторожно огляделся из окон. Затем, также не спеша и тихо с чердака оглядел всё вокруг дома. Чьих-либо следов заметно не было. Коптильня была на месте, не опрокинута и не сдвинута. Что-что, а расположение предметов он с детства запоминал очень хорошо, не хуже Штирлица. И мог по истечении нескольких дней подробно описать расположение мебели и вещей в гостях или количество и марки автомобилей возле дома, даже мелкие предметы на столе Белов запоминал с точностью расположения до сантиметра. Доведённая до автоматизма привычка позволяла бывшему оперу моментально замечать передвинутые или исчезнувшие предметы. Поэтому после осмотра он твёрдо был уверен, что всё вокруг дома не тронуто.
