Богу | страница 47
Сдвинул набекрень;
Плачет там в долине
Смятая трава;
В жуткой паутине
Чёрная листва;
Мёртвых веток залежь;
Грустный, грустный вид…
Знать, не у меня лишь
Сердце так болит!
«Неужто в светлом зеркале…»
Неужто в светлом зеркале
Мое лицо? не верю!
Как жутко исковеркали
Сомнения, потери!
Кто лоб рассек морщинами?
А взоры кем убиты?
Кто ласками змеиными
Украл мои ланиты?
Кто мне склонил так голову,
Уста сковал мне хладом? —
Их мертвенное олово
Покрыто страшным ядом…
Всю душу исковеркали!
О, близкая развязка:
Мелькнёт в суровом зеркале
Безжизненная маска!
«Лист увядший, как жёлтый кристалл…»
Лист увядший, как жёлтый кристалл;
Как ребёнок, заплакала птица.
Лист, который на землю упал, —
Как он сможет потом возродиться?
Дни, как чёрный угасший агат;
Как могила любовь замолчала.
Дни, которые рано сгорят, —
Как опять им увидеть начало?
«Осина — в белом платьице…»
Осина — в белом платьице:
Зелёное наскучило.
А за полем маячится
Избёнка, словно чучело.
Зима — такая милая:
Письмо прислала белое
О том, кого любила я,
Кому сказать не смела я…
Зиму крестьяне встретили:
Пестрым-пестра околица. —
О ком, не о поэте ли
Душа болит и молится?..
Все стали вдруг хорошими!
Дымок так низко стелется.
За первыми порошами
Прибудет и мятелица.
Грущу я, слёзы катятся:
Поверить не сумела я…
Осина — в белом платьице…
И даль — такая белая!..
«Жизнь — обманчива, сердце — беззвездно…»
Жизнь — обманчива, сердце — беззвездно:
В нём, как шорох невидимых змей
И как чёрная жуткая бездна —
Память прошлых растоптанных дней.
То звучит мимолётною флейтой
И рыдает, как сон наяву,
Утешающий, ласковый чей-то
Голос, — чей он… никак не пойму.
То напевом далёкой свирели
Проплывают и гаснут слова,
И мелькает чуть-чуть, еле-еле
Чья-то в синем венке голова.
То… о, Боже мой, чьи это взгляды
(В нём и солнце, и жгучая боль!)
То ребёнка, то хищной наяды?
Как забыть их, не помнить… Давно ль?..
Думы ранят, томятся и стонут,
И уносятся в вихре пустом;
Жизнь — обманчива, прошлое — омут
Под разломанным чёрным крестом.
«Туман опаловой завесой…»
Туман опаловой завесой
Дорогу милую облёк;
Но из лазоревого леса
Подул незримый ветерок:
Исчезли мертвенные клочья,
Дорога стала голубой. —
Но я… не в силах превозмочь я
Завес, опущенных судьбой!
Вся жизнь проходит будто мимо,
Туман, как каменная дверь,
И в нём друг другу мы не зримы, —
Быть может, к лучшему, поверь…
«Без конца ль эта серая жуткая нить!..»
Без конца ль эта серая жуткая нить!
Солнце стало всё ниже да ниже. —
Для того, чтоб острее, чтоб ярче любить,
Я тебя до тоски ненавижу.