Богу | страница 41



Не дрогнет верная, упрямая рука…
Хоть тень далёкая не ранит больше взора,
Но память прошлого не будет вдруг легка.
Всё не сбылось, увы; легко мне жизнь оставить,
Но не тебя, пойми… О, не сердись мой друг:
Ты в мире призраков совсем, совсем одна ведь —
Для дней без радости, для Бедности средь мук.

«Ты широкой дорогою шла…»

Ты широкой дорогою шла,
И молилась, и грезила мало.
Равнодушна. Спокойна. Мила. —
Это значит, что ты не страдала.
Ты ласкала меня без стыда
И меня ни о чём не просила.
Молчалива. Капризна. Горда. —
Это значит, что ты не любила.

«Хладен жизни чёрный вал…»

Хладен жизни чёрный вал;
Утро наше кратко. —
Кто тебя не вспоминал,
Детская кроватка!
Слышен ужас мировой
В первом нашем крике:
В нём бессмысленный прибой
Скорби многоликой.
Рок вертит веретено,
Нити вьёт устало:
То, что будет, — суждено,
Будет и бывало.
Скорбью ранен первый день,
В сказке — крик о чуде,
И мелькает Смерти тень
В лунном изумруде.
Что восход! — горит больней
Зарево заката;
Сердце в бурном токе дней
Грёзами распято.
В жутком сумраке долин
Верим первым встречам,
Но как скоро (миг один!)
Жить и верить нечем.
Зло, как ржавчина, живёт
В каждой новой ветке:
О, зачем сорвали плод
И любили предки!
Кто упрямо жизни длит
Без конца, без цели?
Смерть безглазая глядит
В наши колыбели.
Счастье сердца не спасло:
Что спасти могло бы?
Рви свой парус, кинь весло,
Если всё — для гроба!
Знает муку чёрных снов
Детская кроватка:
Там нас ранила без слов
Вечная загадка.
Где же детство? — Кто унёс?
Все мечты убиты.
Спи, ребенок мой, без грёз!
Правда! — уходи ты!..
Мне и матери прости, —
Мы тебя послали:
Нам приказано цвести
Розами печали…
Спи в оковах у Судьбы
И не жди ответа. —
Бог! не принял Ты мольбы: —
Слушай песню эту!

«Как заглохшие звуки рояля…»

Как заглохшие звуки рояля,
У портрета цветы умирали;
Как немая звезда из тумана,
Ноет в сердце старинная рана;
Как мгновенная тень над рекою,
То, что было, мелькнуло с тоскою;
Точно в сумраке мертвом могила,
Всё, что сердце когда-то любило;
Точно пыль в охладевшей пустыне,
Я без Бога, один на чужбине.

«Моя любовь? — печаль она…»

Моя любовь? — печаль она:
Мудрец, в любви ты глуп!
Она — ничто, развалина,
В румянах чёрный труп.
Мое стремленье? — ложь оно:
Куда идти рабу!
Всё случаем низложено,
И всё — в гробу, в гробу…
Моя мольба? — о, бред она:
Молитвы к Смерти нет!
И жизнь заклятью предана,
И стих последний спет…

«Тоска! Погасли все лучи…»

Тоска! Погасли все лучи;
Темно в безвыходном кругу.
Не надо больше слов, молчи:
Забыть меня я помогу.
Мечтою ранены сердца!