«…Беседа (с Лениным. — Авт.) заняла минут двадцать. Я поднялся и собрался было уходить, но Владимир Ильич остановил меня и спросил, знаю ли я изобретателя…
Я ответил, что знаю.
— Что вы думаете о его изобретении?
Я сказал, что по-моему все это дело похоже на авантюру. Владимир Ильич неодобрительно взглянул на меня, нахмурился и предложил подробно объяснить, почему я так думаю.
Дело было в следующем. Незадолго до описываемых мною событий в Нижегородскую радиолабораторию был прислан этот изобретатель. Он, по его словам, изобрел способ производить взрывы на расстоянии при помощи электромагнитных волн.
В стенах радиолаборатории его работы были засекречены, и мы к нему не входили. Однако по аппаратуре, которую он требовал со склада, было ясно, что порох ему не выдумать, а тем более не взорвать. Вот почему я и позволил себе так резко отозваться об этом изобретении.
Мне пришлось, однако, по требованию Владимира Ильича изложить более мотивированные объяснения. Я доложил Владимиру Ильичу, что, на мой взгляд, изобретая способ взрыва на расстоянии, можно идти двумя путями.
Первый путь — это направить пучок волн такой частоты, которая бы вызвала какие-то собственные колебания в молекулярной, а может быть и атомной структуре взрывчатки, например, пироксилина.
Здесь встает вопрос о микроволнах, микроколебаниях электронной структуры материи.
Второй способ — это направить на пироксилиновую шашку пучок лучей, может быть, просто тепловых, и без явления резонанса, чисто насильственным, вынужденным способом заставить его загореться, а потом и взорваться, что, впрочем, для пироксилина не обязательно.
Что касается изобретателя, то он не работает ни над той, ни над другой потенциальной возможностью. Это видно по аппаратуре, которой он пользуется».
В ноябре 1921 года специальная комиссия подробно познакомилась со всеми материалами опытов Ботина и пришла к решению прекратить «дальнейшее продолжение каких бы то ни было работ». Вот, казалось бы и наступила естественная развязка. Авантюрные работы, уносившие массу денег, прекратили и об авантюристе Степане Ботине стоит забыть.
Но нет, он сам напомнил о себе. В «Рабочей газете» за 31 января 1925 года были опубликованы его небольшие воспоминания о Ленине:
«…В апреля 1920 года по распоряжению тов. Ленина меня вызвали с Юго-Западного фронта, где я был инспектором инженерных войск.
Явившись к Ильичу, я получил должность лаборанта по работе в области радиотехники при Нижегородской радиолаборатории, где производились работы над токами высокой частоты и телемеханики (управление посредством радио на расстоянии) и т. д.»
