— Да какой им капитал! — кипятился Глеб. — Ты хоть в соседнюю деревню пойди, посмотри на эти рожи. Пьяное зачатие, царство водки и разврата!
— А кто нашу деревню под нож пустил в девяносто первом году? Твое американское масонство!..
— Ну конечно, виноват во всем Госдеп! Журнал «Крокодил», дорогой Леонид Ильич! Еще Сталина вспомните, ага, при нем-то был порядок!
Жена Юрия Минаевича заглянула в дверь:
— Юся, чего ты людей голодных держишь? Мальчики, прошу к столу!
Мужчины поднялись. Продолжая спорить, вышли в коридор, отделанный золоченой лепниной и увешанный картинами в богатых рамах. Среди пейзажей Шишкина и копий Рубенса свежим сливочным блеском мерцали православные иконы. Юрий Минаевич положил на плечо Максима волосатую лапу:
— Как Володя поживает, как его здоровье? Часто его видишь? Отношения складываются?
Максим видел тестя редко и не мог сказать, нравятся ли они друг другу. Два года назад у Владимира Львовича обнаружили не подлежащую операции форму рака, но врачам удалось законсервировать болезнь.
— Да, все в порядке, — ответил Максим.
— А слышал анекдот? «Абрамович в космос летит, отдал сто миллиардов долларов. — А чего так дорого? — Так он на яхте».
Марков, идущий следом за ними, хохотнул визгливой фистулой.
Отец, окажись он тут, так же сидел бы на кожаном диване со стаканом виски в руке, рассказывал бы анекдоты, с усмешкой возражал бы Румянцеву. Отец мог быть с ними, но не был одним из них, это ощущалось как физиологическое различие. Он принадлежал к иному подвиду животных, хотя внятно объяснить, в чем заключается разница, Максим бы не мог.
К ужину пригласили только «взрослых», включая и Максима с женой. Именинница осталась с «детьми» в холле, там обошлись фуршетом и горячими закусками. Женщин в богато отделанной золотом столовой оказалось всего три — немолодая полная супруга одного из гостей, силиконовая хозяйка дома и Кристина, изображающая великосветские манеры.
Юрий Минаевич распоряжался запросто:
— Ну что, по оперативчику? Если тут никто не против, выпьем за жену мою Галину и дочечку Полину.
— Береги жену, Юра. Нам, служивым людям, покой в семье — как тыл для фронта, — поддержал Василевский, у которого, как знал Максим, любовница недавно родила второго сына.
Выпили за хозяев. Едва дождавшись, пока официанты снова наполнят рюмки, солидный гость в роговых очках провозгласил свой тост:
— А я, товарищи, хочу выпить за Россию. И за президента. Может, здесь кому-то это не понравится…
