прыжков оказалась у окна. Она поискала глазами Микки около клумбы, которой они
сейчас занимались. Мальчика там не было. Чтобы услышать, как он появится,
Джорди распахнула окно. Она улыбнулась, ощутив дуновение утреннего ветра, и
немного неловко запрыгнула на подоконник.
В ту секунду как открылась дверь и вошла Оливия с подносом, Джорди
вспомнила о ней, но было уже поздно.
– Что ты делаешь? – сердито уставилась на девушку хозяйка дома. Джорди
попыталась закрыть лицо ладонями, скорчив под ними жуткую гримасу раскаяния.
Потом взглянула на Оливию одним глазом, оценивая, насколько та рассержена:
– Мне нечем оправдаться, и придумать я уже ничего не успею.
– Так-так-так… – Оливия поставила поднос на стол, – похоже, кто-то не знает,
чем заняться, – она посмотрела на девушку. – Тогда, если ты не возражаешь, я
составлю тебе компанию. В моем кабинете сейчас строители и мне просто негде
работать.
Оливия удивилась сама себе, произнеся это. Но отчего-то ей не хотелось
уходить от Джорди, а здесь нашелся такой хороший предлог, она будет рядом с
девушкой, чтобы та не вздумала безалаберно относится к своей травме.
Джорди открыла рот от удивления. «Что происходит? Оливия приносит мне
завтрак, изъявляет желание провести со мной свое драгоценное время… Господи, это
твоих рук дело? Тогда спасибо тебе!»
– Может, вы тогда и с ложечки меня покормите? – спросила девушка, как
всегда, проверяя границы своей наглости.
Джорди, только не надо с ней флиртовать!
– Называй меня, пожалуйста, на «ты». Хорошо? – попросила Оливия, решив
проигнорировать шутку девушки. Она посмотрела на Джорди, продолжавшую сидеть
на подоконнике. Солнце поднималось над вершинами деревьев, скользило по дороге,
соединяющей дом с остальным миром, раскидывало пятна света на полу в комнате
Джорди, а еще светило Оливии прямо в глаза.
– Хорошо! – Джорди улыбалась, глядя на молодую женщину перед собой.
Убийственное сочетание красоты, доброты и уверенности в себе. Ах, Оливия!
Девушка всегда чувствовала себя беззащитной перед красотой. Все время, как
она себя помнила, красота трогала ее до глубин души, западала в самое сердце, и
сердце ее искало в окружающем мире то, что могло пронзить его насквозь. Так
Джорди могла жить.
И, хотя Оливия не могла разглядеть лица Джорди из-за того, что солнце
