И последнее. Срочно пришли мне мои прошлогодние статьи, и вложи в пакет два-три подарочных альбома с видами — Загорск, Золотое Кольцо, что там ещё… да ты и сама знаешь. Нужно для презентов. Можешь послать на нашего консула в Мадриде, с припиской: для Исаева. Я ещё не знаю своего адреса в столице. Не беспокойся, если посылка дойдёт уже после моего отъезда домой, её заберёт Реверс. Всё одно — альбомы для него.
Привет Сашке Дружинину. Как его дела с Катериной? На что это ты намекала в последний раз — что, Катька его мучает, кокетничает? А предложение он уже делал? Напиши. Как Фуфу? Скажи ей, что наш шоколад лучше европейского. Но сие не значит, что я ей ничего не привезу. В самом деле, Танюшка, наш шоколад натуральный, горький, а ихний, особенно хвалёный швейцарский, с ванилином, сахарной пудрой и красителем. И даже только из одной пудры и красителя. А иногда — и без красителя, белый. Сблевать можно. И очень тут жарко.
На том покеда. Ещё разок-другой успею написать, жди. Не дождёшься одна получим потом вместе, и вместе прочтём. А посылать всё же надо, для архива: нехорошо ставить биографов в затруднительное положение. Особенно после того, как коньки откинул и уже спросить некого: как оно всё там было на самом деле.
Кстати, протрави Бурлюку посильней, чтоб на сельское хозяйство не жал. Ты же это умеешь, побудь маленько скверной бабой. Неча селян дразнить. Ведь могут и красного петуха подпустить.
9. А. П. ДРУЖИНИНУ В МОСКВУ.
Свой переезд, Сашук, друг ты мой, в стольный град Мадридушку я отпраздновал по-нашенски, с кисточкой. Некая донья Росария… Ну, да после про неё. Скажу только: письма безбожно дорого стоют.
Итак, поначалу меня засунули в скверный отелишко на пять нумеров, пансион. Поначалу — это я так сказал, чтоб надежды не спугнуть. Но по всему видать, тут я и помру. Соседи: англичанин с поросячьим выводком, два негра — конечно же гомосексуалисты, остальные — шоколадные барышни, потребляющие европейскую культуру, поскольку в их Бразилии, али в ином конце света, не понял, на культуру дефицит. В первый же вечер, когда нас к корыту повели, обед по-ихнему, все они и передрались между собой. Полагаю, из-за салфеток. Англичанин обвинил одну из барышень в беспорядке, супруга же его подумала, что он к барышне клеится, а барышня — мулатка. Сама супруга такова, что в подозрениях права: с неё и на козу вскочишь. Меня, к счастью, скандал не затронул, только повеселил. На меня они вообще не глядят, будто нас вообще нет, пятой-то части света. Вот, вот, казалось бы, ещё один повод задуматься над объективностью мира… Но нет, негры ведь на меня глядят, и нахально! И потому скверную же я ночь провёл, брат! Всё ждал их с балкона. Чёрт его знает, о чём там они лопотали за обедом, на меня поглядывая. Я ведь по части благородного испанского, а их португальский мне всё равно, что храп. Зато…
