Эта новость окончательно добила меня. Рухнула последняя надежда ухватиться за единственную ниточку.
В этот момент из отдела донесся громкий голос:
— Где Боксер?
— Я здесь! — крикнула я и поспешила назад.
Меня встретил Пол Чин, студент-практикант, приписанный к нашему отделу.
— Вас просит к телефону лейтенант Фрэнк Хартвиг. Говорит, что вы знаете его.
Я схватила трубку, надеясь на хорошие новости.
— Мы нашли их, инспектор! — надтреснутым от возбуждения голосом произнес лейтенант.
— Их обнаружил ночной сторож, — продолжал Хартвиг, собравшись с духом. — Ужасное зрелище, ничего подобного я в жизни не видел. Они были убиты в то время, когда занимались любовью.
После этого он сбивчиво объяснил нам, как проехать на место преступления, и мы с Роли немедленно помчались туда.
— Ночной сторож приходит сюда дважды в неделю, — рассказал нам Хартвиг, когда мы добрались на место. — А сегодня он пришел в семь утра и обнаружил их в заброшенном здании винного завода.
Место действительно производило впечатление фантастической разрухи. Стены здания были еще целыми, но повсюду валялись куски железа и огромные бочки, а одноколейная железная дорога давно уже заросла травой.
— Вы, вероятно, привыкли к подобным убийствам, — оправдывался Хартвиг, когда мы подошли к руинам. — А я вижу такой кошмар первый раз в жизни.
Возле огромного стального пресса, который некогда использовался для давки винограда, стояли полицейские из местного участка и разглядывали небольшой серый холмик на земле. Когда мы подошли поближе, меня чуть не стошнило. Этим холмиком оказались сплетенные и уже изрядно посеревшие тела Майкла и Бекки Диджордж.
— Боже мой, Линдси! — брезгливо поморщился Роли.
Глаза Майкла были мутными и уже остекленевшими. Он был в блейзере, на лбу зияла дыра от пули, из которой тянулась засохшая струйка крови. Бекки лежала в черном вечернем платье, причем нижний его край был заброшен Майклу на грудь. Бюстгальтер спущен до пояса, а полная грудь залита кровью. Трусики тоже спущены и находились на коленях.
Это действительно было кошмарное зрелище, от которого к горлу поднималась тошнота.
— Вы установили примерное время их гибели? — спросила я Хартвига и отвернулась от обезображенных тел.
У лейтенанта был вид человека, которого вот-вот вырвет.
— Медики говорят, что если судить по характеру ран, то они мертвы уже минимум двадцать четыре — двадцать шесть часов. То есть были убиты в ту ночь, когда исчезли. Господи, они же совсем еще подростки!
