Крис сразу бросил канистру и поспешил на помощь жене. Винс кивнул Джой и провел пальцами по шрамам.
– Господи, это твоя мама? – восхитилась Джой.
– Ага.
– Выглядит великолепно.
Винс обернулся, ожидая увидеть как минимум актрису Беатрис Даль, но нет – там всего лишь стояла его мама.
– Сколько ей лет? Никогда не сказала бы, что у нее такой взрослый сын.
– Кажется, тридцать семь. Или тридцать восемь. Около того.
– Черт возьми! Она моложе, чем была моя мама, когда родила меня.
Какое-то время они смотрели на маму Винса, и он пытался придумать, что бы сказать. Разговор можно было официально признать самым длинным за всю его жизнь разговором с девушкой не из класса и не подругой одного из его приятелей, и беседа напоминала бадминтонный воланчик, который он пытался удержать в воздухе в одиночку. Ему хотелось спросить ее о чем-нибудь более интересном. Может, о музыке или о загадочных раскосых глазах. Или что такая красивая девчонка делает в дерьмовом трейлерном парке. В его голове возникла добрая дюжина фраз для поддержания беседы, и в ту же секунду все варианты были отвергнуты – слишком лично, слишком пошло, слишком скучно, просто слишком.
Молчание затянулось, словно задержанное дыхание.
Винс перевел взгляд с Джой на машину матери и обратно, пока пытался придумать, как продолжить разговор.
– Надолго ты здесь? – наконец отважился спросить он и почувствовал, как к голове прилила кровь.
– На две недели, – ответила она. – К сожалению.
– А где Джефф и Диана?
– Кто?
– Хозяева вашего трейлера.
– Без понятия. Кажется, мама с папой взяли его в аренду. – Она вытащила из-под себя руки и подняла их ладонями вверх – жест недоумения. Разумеется, ей не было дела до Джеффа или Дианы и вообще до владельцев этого трейлера. Теперь Винс официально признан самым скучным парнем на свете.
– Ясно, – протянул он, и вновь воцарилось молчание. Джой листала страницы журнала, а Винс почувствовал, что вот-вот покроется багровым румянцем.
– Ну, – заговорил он, и рука снова невольно потянулась к шрамам, – значит, скоро увидимся?
– Ага, – отозвалась она. – Похоже на то.
Ее взгляд опустился на страницы журнала. Он потерял ее. Впрочем, подумал Винс, взяв несколько пакетов, привезенных матерью и поднимаясь по ступенькам трейлера, она никогда ему и не принадлежала. Разумеется, нет. Он ведь Винсент Мэллон[1]. Или Дынеголовый, как называли его в школе. И глупо было предполагать, что хирургическая операция сможет это изменить. Он не мог разговаривать с девушками, когда был уродом, и теперь, когда вроде как стал симпатичным, тоже не может.
