Надев резиновые перчатки, я склонился над телом. Девушке действительно было немногим более четырнадцати лет. Кто-то перерезал ей горло, как говорится, от уха до уха. Множество ран имелось и на лице. Кроме того, подошвы ног были начисто срезаны, что показалось мне несколько необычным. На груди и животе также красовались следы от ударов ножа. Их было более десятка. Я нагнулся и раздвинул ей ноги.
И тут я увидел нечто такое, отчего меня самого сразу же замутило. Между ногами торчала металлическая рукоятка.
Я интуитивно догадался, что это нож, который убийца воткнул в свою жертву.
Сэмпсон присел на корточки рядом со мной:
– Что ты думаешь, Алекс? Еще одна?
Я неопределенно мотнул головой и пожал плечами:
– Возможно, но она наркоманка, Джон. Обрати внимание на следы от инъекций на руках и ногах. Вероятно, такие же есть и у подколенных сухожилий, и в подмышечных впадинах. А наш клиент предпочитает обходить наркоманок стороной. Ему по вкусу безопасный секс. Но убийство, несомненно, жестокое. В его духе. Видишь нож?
Сэмпсон кивнул. От него не ускользало буквально ничего.
– А что с одеждой? – недоумевал он. – Нам надо обязательно ее найти. Она должна быть где-то рядом.
– Наверняка ее уже снял кто-то из местных жителей, – высказал предположение молодой полицейский. Судя по следам на земле, становилось очевидным, что возле тела побывало немало людей. – Здесь такое происходит. И никому нет никакого дела. Никого эта девушка больше не волнует.
– Но теперь приехали мы, – заметил я. – А нам дело есть. Нас волнует каждая убитая безымянная девушка.
Джеффри Шефер чувствовал себя настолько счастливым, что с трудом скрывал от семьи свое состояние. Целуя свою супругу Люси в щеку, он чуть не рассмеялся. До него донесся приторный запах ее духов «Шанель № 5», а потом, когда он поцеловал ее во второй раз, то ощутил шероховатость ее сухих губ.
Сейчас они оба застыли как статуи в роскошном холле большого дома, выстроенного в георгианском стиле в престижном районе Вашингтона под названием Калорама. Здесь же собрались и дети, чтобы попрощаться с отцом.
Жена Шефера, урожденная Люси Рис-Кузин, пепельная блондинка, обладала удивительными ярко-зелеными глазами, сверкающими не хуже ее дорогих украшений, с которыми она предпочитала никогда не расставаться. В свои тридцать семь лет она выглядела великолепно и сохранила стройность фигуры на зависть всем подругам. Люси закончила нью-нэмский колледж в Кембридже, а через два года вышла замуж за Джеффри. Она до сих пор иногда почитывала классическую литературу и интересовалась поэзией, но большую часть своего свободного времени проводила на бессмысленных званых обедах, ходила по магазинам со своими подругами-эмигрантками, посещала соревнования по поло и любила плавать под парусом. Случалось, что и Джеффри составлял ей компанию в отдыхе на яхте. Когда-то он неплохо владел искусством управления парусами.
